Одновременно с тренировками личного состава мы собирали информацию об округе. Так мы узнали про какую-то часть в пяти километрах к юго-востоку, и в последний день июня на трех машинах отправились посмотреть, есть ли там чего полезного. Оказалось, там стоял танковый полк, но все ушли. В боксах стояло три неисправных Т-26, снарядов и топлива не было. Так что из полезного взяли оставленные карты, ремлетучку, сорокопятку со снарядами — и вернулись в город. Сорокопятке я обрадовался как никогда — теперь мы могли побороться и с бронетехникой — сейчас она у фрицев еще не была сильно защищенной, поэтому из засады, да в борт — милое дело. Ее тут же оприходовал артиллерист, сбил два расчета и начал тренировки — перевод из боевого положения в походное, заряжание-разряжание, смена позиций. Молодец. Я же стал подумывать о том, чтобы проехаться по нашим схронам и стащить в город все нахабаренное нами, пока мы мотались по лесам — там-то было с десяток таких пушчонок — получалось чуть ли не по пушке на отделение — с этим можно было вести и более длительные городские бои — пока не начнут месить самолетами и гаубицами…
Между тем к городу постоянно мелкими группами и одиночками выходили окруженцы. Их мы зачисляли в нашу часть, сводили в подразделения и отправляли на тренировки. Прибившийся политрук пытался промыть мне мозги — мол не о том разговариваю. Как это рабочий класс Германии не восстанет против буржуазного правительства, развязавшего братоубийственную войну?
— Вот когда немцы пойдут к нам без оружия, распропагандированные нашими политруками — тогда и будем говорить, а сейчас напиши статью в стиле "Сколько раз увидишь фашиста — столько раз его и убей" и покажи ее мне.
Как я ни относился к политрукам, но люди-то тоже полезные. Особенно когда не совсем двинутые на голову. Язык-то у них подвешен, поэтому, если направлять в нужную нам сторону, то пользы принести могут много. "Наш" был из таких же, поэтому я не собирался слишком давить политрука — они тоже люди полезные, если не позволять им садиться на шею — за психологическим состоянием коллектива надо следить и вовремя корректировать в нужную мне сторону — у командира не всегда есть на это время, а политрук может заниматься этим постоянно. Поэтому я и ответил ему так — твердо, но не обидно — и его немного обвинил, и дал указание что делать.
— Семен Степанович, пойми, сейчас не время братской дружбы — эти браться в нас стреляют.
Политрук принес статью, я ее исправил, много спорили, но в результате родилась отличнейшая статья, которая стала практически нашей программой на время борьбы с фашизмом. Позднее статью опубликовали в центральных газетах, политрука хотели вызвать на повышение, но он понимал что не он автор, и попросил его оставить — я написал такую просьбу. Так он стал частью моей команды.