Лорд облегченно вздохнул. Он понял, что все же выполнил свою нелегкую миссию — французы не отведут свои войска из Крыма. Кровавое побоище под Севастополем будет продолжаться, пока англо-французские союзники не возьмут этот упрямый русский город. Алчный азарт интервентов вспыхнул с новой силой. Банкиры лондонского сити и банкиры Парижа снова щедро тряхнули мошной, чтобы удовлетворить свое давнее вожделение — завладеть землями Северного Причерноморья и Крыма, завладеть благодатным, райским Кавказским побережьем. В Крым от берегов Англии и Франции снова пошли огромные, нагруженные транспорты с солдатами, с боеприпасами, с самыми новейшими орудиями, обмундированием.
Между Балаклавой, теперь превращенной в главную военную базу английских интервентов, и Севастополем стали строить железную дорогу для подвоза к осадным орудиям, доселе невиданной мощности и дальнобойности, громадные снаряды[49].
Об этих событиях русское командование узнало только тогда, когда перед бастионами Севастополя стали расти, как грибы, новые английские и французские батареи, а траншеи интервентов стали плотнее сжимать в своем кольце город и кое-где придвинулись к нему на полкилометра, а бомбардировкам уже систематически стали подвергаться все жилые районы. Вот что писал очевидец: «Теперь давно уже нет уголка в городе, который бы не тревожили ракеты и даже ядра»[50].
Особенно страшной была бомбардировка 5(17) июня 1855 года. В этот вечер и ночь на город обрушились тридцатишестифунтовые ядра и трехпудовые и пятипудовые бомбы, а затем гранаты и ракеты. «Огонь был так част, что казалось, промежутков не было никаких, и все это с визгом, шумом взрывалось в воздухе и сыпалось на город, как град… Этот неожиданный, разразившийся ад всполошил мирных жителей, которые до сего дня, вопреки приказанию и здравому рассудку, оставались в городе. При ужасном вопле женщин и детей все, кто в чем был, посреди ночи выскочили из домов к бухте! Город буквально был завален бомбами и ракетами»[51], — вспоминает эту страшную ночь другой участник обороны..
Мичману Кондрату Хурделице капитан второго ранга Григорий Иванович Бутаков приказал не отлучаться, как и всему экипажу парохода-фрегата «Владимир». Уже все моряки знали, что противник готовится к атаке и надо будет его встретить огнем кораблей. Помочь защитникам бастионов и редутов отразить штурмовые колонны врага.
«Владимир» с другим пароходом-фрегатом «Херсонес» подошел ночью к Килен-Балочной бухте и занял ударную позицию для обстрела правого фланга французского лагеря, откуда предполагалась атака.