Золотые эполеты (Трусов) - страница 5

— Не бойся, Богдана, Виктор Петрович ко мне относится как к сыну. И гневаться на меня долго не будет. Он поможет. Ты даже представить себе не можешь, какой он добрый. Еще с моим дедом и отцом солдатский хлеб в войну делил. Обязательно поможет. Да и нужен я ему. Не зря он третью зиму за меня деньги платит, чтоб я в Одессе рукомеслу и механике обучался. По секрету скажу: большое дело затеял он. Завод ставить тут решил. Не простой — с котлами паровыми и машинами, чтобы из подсолнухов масло давить. Прибыль, говорит, большая будет. Виктор Петрович уже котлы и машины для этого из Швеции выписал. А меня в механики на свей завод готовит. Через год, когда я документ получу, он меня на жалованье зачислит. Поведай про сие своему батьке, тогда он ко мне подобреет малость.

Девушка, выслушав Кондрата, на миг задумалась, а потом печально покачала головой.

— Нет, Кондратка, не подействуют твои слова на моего батьку. Уж больно он подозрительный. И не поверит, потому что верит он лишь деньгам. Он за меня сто целковых взять хочет. Ему гроши показать надо бы. Сто целковых. Понял?

— Таких денег у меня еще нет. Я же говорю тебе: только с будущего года, когда обучение окончу, начнут мне жалованье начислять.

— А мой батька и одной недели ждать не захочет. Ему сто целковых во сне снятся. Он в эту осень решил замуж выдать меня за старика-лабазника. Тот ему эту сотню рублей за меня обещал. «Если не пойдешь, — грозится, — отвезу в Балту и сдам в прислужницы, будешь в трактире там весь век на хозяина батрачить». Вот какой лютый у меня батька.

Парень поскреб кудлатый затылок.

— Неужели отец твой столь лют?..

— Как зверь. Злой и жадный.

— Тогда сегодня же попрошу Виктора Петровича, чтоб поженил нас. И пусть сам барин нашим сватом будет. Против его воли твой батька не пойдет, — с торжеством в голосе заявил Кондрат.

Его уверенность передалась девушке. Обоим показалось, что то, о чем мечтали они, наконец-то сбудется, что их счастье совсем близко. На глазах Богданки показались слезы.

— Ну чего ты? Не бойся… Все будет хорошо.

— Да я от радости, — прошептала девушка и приблизила к его лицу мокрые от слез глаза. — От радости я…

Тут у Кондрата вдруг такая смелость появилась, что он обнял и поцеловал девушку.

Грех

То были их первые поцелуи. Долгожданные. Обжигающие. Они не понимали, что играют с огнем. Им было неведомо, что этот огонь может превратиться в пожар. Первым не совладал с собой Кондрат. Он вдруг крепко прижал к себе Богдану и неожиданно для себя легко уложил девушку на мягкую влажную траву. Он никогда не был близок с женщинами, а тут вдруг с какой-то непонятной ему ловкостью и быстротой, так, что она даже крикнуть не успела, — овладел ею. Богдана только почувствовала, что все ее существо сковало какое-то сладкое томление. И вместо того, чтобы резко оттолкнуть парня, вырваться из его объятий, она с нежностью прильнула к нему — такому желанному, сильному. Губами припала к его губам.