Наверное, у Богданы тоже было что-то сокровенное, о чем она немогла ни с кем поделиться. Даже с ним. Это сознавать было горько, но это была правда. Она ушла, так и не поделившись с ним. Ушла и все. А он поступил разве лучше? Разве он с ней, самой любимой, был до конца откровенен? Он и с матерью родной, и с кузнецом Варавием, и даже с самим Виктором Петровичем всегда был сдержан, корректен, но не доверял им своих тайн.
Неужели он, Кондрат, более скрытен, чем Крылов. Более, чем Глеб, подвержен этой самой, как он сказал, по-иноземному — конспирации. И отчего так люди боятся довериться друг другу? Даже самым близким. Недаром мать ему в детстве твердила постоянно: «Держи язык за зубами». Он не трус, но ему совсем не хочется угодить туда, «где Макар телят не пас», — в Сибирь.
Все говорят, что он здорово похож на своего деда — казака Кондрата Хурделицу. Нет, видимо, только внешне схож. Что касается характера — то не очень. Его дед отчаянным был человеком. Ничего не таил в душе, никого не боялся, говорил, что думал, высказывал в упор свое недовольство самому начальству, за что имел большие неприятности. И тюрьму, и побег из нее, чтобы не угодить на каторгу…
Даже скрываться деду пришлось и фамилию менять… Он, Кондрат младший, тоже не трус, но не такой откровенный и отчаянный. Вот, например, Глеб ему сейчас доверился, рассказал о своей тайне, а он ему своих секретов так и не рассказал, и даже не намекнул на них. А многое мог бы рассказать! Но удержался. Скрытный он поболее, чем Глеб со своей конспирацией. Может, потому, что видел на примере родителей, к чему приводит защита справедливости и разговоры о ней. Всю жизнь потом скрывался его дед от правительственных ищеек, лишенный за вольнодумие офицерского звания и доброго имени, да и отец скитался, сражаясь за правое дело на чужбине, в Греции… Спасибо доброму, душевному человеку Виктору Петровичу, давшему его матери и ему самому — сыну погибшего в боях его однополчанина — приют и кусок хлеба.
Да кто, даже из близких ему, поймет, какие бури и штормы с самого детства волнуют его душу. Когда он занимался в Одесском училище, постигая механику и ремесла, кто-то вложил ему в тетрадь маленькую книжечку, где на титульном листе читалось милое слово для каждого жителя Украины — «Кобзарь».
В книжечку была вложена записка: «Не давайте плохим людям сию книжку читать. Могут быть большие неприятности. И никакому начальству не давать!» Вложенная записка была написана бисерным почерком на русском языке. Почерк походил на руку учителя математики — Калистрата Калистратовича.