Кондрат стал приводить в порядок себя и лошадь. Он укрепил седло и сбрую на Буране и неожиданно обнаружил, что в сарае еще кто-то находится. Это существо подало голос, и Кондрат разглядел, что в углу в соломе находится Ягоша, который только сейчас пришел в себя. Он был настолько потрясен, что, зарывшись в солому, не хотел снова искушать судьбу, понимая, что единоборствовать с таким верзилой, как Кондрат, ему не под силу, поэтому решил, что лучше будет не попадаться под его тяжелую руку. Но когда Кондрат пообещал Щуке спалить сарай, Ягошку охватил ужас. Ему совсем не хотелось сгореть заживо. В темноте ему трудно было разглядеть, что делал Кондрат. Ему показалось, что тот готовит поджог…
— Слухай, казак, не надо! — умоляюще сказал Ягоша. — Подожди, не поджигай!
— А чего ждать? Я хочу весь этот сарай вместе с ведьмой, твоей хозяйкой, в дым пустить.
— Да подожди ты, Христом-богом прошу, подожди! — взмолился Ягоша.
— Ну чего ты заскулил?
— Да одумается хозяйка, ей-богу, одумается, особливо если я сам ее попрошу.
— Ты думаешь, что Щука послушает тебя?
— Непременно. Коль я ей одно словечко лишь скажу.
— Не верю.
— Да подожди, послухай меня. Хозяйка моя, Щука, жадная и недаром так прозывается. Ведь сарай-то этот ее, думаешь, ей его не жалко? Чтобы сарай ты этот не спалил выпустит она тебя.
— Так-то она тебя и послушает.
— Не меня, а жадность свою. Жадная она, понял?
— Понял, но вот одно понять мне трудно, чего ты такой шкуре служишь?
— А куда мне деваться? Я из босоты. Она ж меня пригрела, вот и служу. Дай мне сказать ей слово, подпусти к двери, дай поговорить с ней.
— Ну, пес с тобой, иди говори с ней. Только смотри, чтобы все было как надо, а то всех вас спалю.
Кондрат подпустил Ягошку к двери. Но поговорить ему со своей хозяйкой так и не удалось. Запертая снаружи дверь неожиданно распахнулась, и яркий свет от двух ручных фонарей ослепил узников. Они на мгновение даже зажмурились, а Буран так испуганно шарахнулся в сторону, что чуть не вырвал поводья из рук хозяина. Кондрат увидел перед собой высокого плотного седоусого человека в зеленом офицерском мундире. Рядом с ним стояли с обнаженными шашками и фонарями дородные молодцеватые стражники. Лицо седоусого офицера, особенно его черные на выкате глаза, выражали крайнее раздражение.
— Что ты, разбойник, тут творишь? Говори, кто ты такой? — закричал трубным голосом офицер, грозно топорща седую щетину усов.
— Он истинный разбойник, ваше превосходительство, разбойник, — вдруг вынырнул из-за широкой спины седоусого полицейский чин — Аркадий Михайлович. У него в руках была веревка. — Я его, разбойника, сейчас скручу.