В этот же день Кондрат помог полицейским изловить шайку контрабандистов-работорговцев, переправляющих свой «товар» — восемь невольниц на продажу в Турцию… Эта шайка и их шхуна, готовая к отправке контрабанды и живого товара, были захвачены почти одновременно. Хозяин шхуны и два его компаньона пытались оказать сопротивление. Даже несколько раз выстрелили из пистолетов, но пули пролетели мимо. Остальные, увидев направленные на них ружья, сдались и побросали сабли. На даче, окруженные полицейскими, бандиты даже не думали о сопротивлении, а лишь о бегстве.
Кондрату удалось поймать убегавшего молодого бандита. Догнав беглеца, он оглушил его ударом кулака, и этого оказалось достаточно, чтобы привести его в полную покорность. Полицейскими были изловлены и другие члены шайки. Некоторые из них оказались изрядно пьяными. Отбитые пленницы — все молодые жительницы одесских окраин и ближайших сел — не были жертвами похищения.
Все оказалось проще — женщины пытались избавиться от тяжелого, мучительного существования и гнета, который им был уготован на родине. Их «освобождение» совсем не обрадовало. Кондрат был занят поисками невесты. Лишь только он убедился, что среди пленниц нет его Богданки, он как бы утратил всякий интерес к этому «освобождению». В самом мрачном настроении он вернулся в дом исправника. Гостеприимные хозяева старались развеять мрачное настроение молодого человека. Но Кондрат не мог скрыть своей печали. Он с раздражением слушал речи полицейских, которые хвастались, как они ловко и умело выследили и разгромили бандитов. Не мог он и возразить исправнику, когда тот даже похвалил его за то, что он, мол, тоже молодец, не струсил и здорово помог в разгроме банды.
— Да какой я молодец! Они ведь полупьяные бродяжки. Когда мы их окружили, они от страха зубами ляскали, и справиться с ними нетрудно было. Они и ружья-то сразу побросали…
Его слова обидели исправника, не лишенного тщеславия.
— Ты напрасно скромничаешь, — запальчиво упрекнул его Мартынюк. — Мы это дело провели отменно. И, конечно, достойны награды.
— Ну какой там награды?!. Скрутили пьяных мошенников.
— А наводчики-то мои. Мои глаза и уши, — исправник показал на сидящих Шмоня и Шоня. — Ведь они ребята не промах.
В ответ на эти слова Кондрат рассмеялся, чем окончательно разгневал исправника.
— Ну, если ты стал поперек… Хулишь меня и моих людей, не будет тебе за это никакой награды. — Он показал на большую чарку водки, которую было поставил перед гостем.
Он ожидал, что Кондрат попросит прощения, но тот лишь молча встал и махнул рукой. Исправник вскоре пожалел, что сурово обошелся со своим гостем, не дал ему чарки. А тот, как никак, рисковал ведь своей шкурой.