От Калигулы до королевы Марго (Басовская) - страница 14
Тем временем назревало решающее сражение. Брут и Кассий собирали войска. Антоний в союзе с другом Цезаря Лепидом собирался им противостоять. Хитроумный Октавиан предпочел в такой момент объединиться с Антонием, чтобы вместе отомстить за убийство его родственника. Так в ноябре 43 г. до н. э. возник второй триумвират. Его лозунгом вновь было спасение республики, хотя по крайней мере двое из участников — Антоний и Октавиан — стремились к единоличной власти.
В годы правления второго триумвирата вернулось то, что казалось невозможным — возникшая во времена Суллы система проскрипций. Проскрипция — это список врагов, которых может убить любой, кто их встретит, причем он еще и получит часть конфискованного имущества. На основании проскрипций были убиты 300 сенаторов и 2 000 представителей всаднического сословия. Ради получения чужого имущества люди охотно писали доносы.
Попал в список врагов и Марк Туллий Цицерон. Его обвинили в том, что более двадцати лет назад он, будучи консулом, позволил казнить участников заговора Катилины без утверждения приговора Сенатом. Сам Антоний тоже казнил врагов без суда, но Цицерону этого прощать не собирался.
Октавиан три дня колебался, прежде чем принять решение о казни Цицерона, чьей поддержке был обязан политической карьерой. Но Антоний настаивал. В конце концов Цицерон, пытавшийся скрыться, был убит, а его руку и голову убийцы доставили в Рим. По словам Плутарха, Марк Антоний поставил голову Цицерона на обеденный стол и позволил своей жене Фульвии колоть язык убитого большой толстой иглой. Как это непохоже на Цезаря, отвернувшегося при виде головы убитого Помпея и приказавшего захоронить его останки в храме Немезиды…
Осенью 42 г. до н. э. войска второго триумвирата разбили Брута и Кассия в битве при Филиппах (Македония, север Балканского полуострова). Убийцы Цезаря, которым так и не удалось вернуть Риму республиканское правление, покончили с собой. Таково было римское представление о чести.
После победы Марк Антоний и Гай Октавий поделили примерно пополам территорию великой умирающей республики, определив таким образом свои сферы влияния. Антонию достался Восток, и он поспешил туда, навстречу своей судьбе.
В Риме осталась его жена Фульвия. Плутарх пишет о ней как о женщине удивительно энергичной, самостоятельной, не желавшей ограничиваться домашними заботами. В «Жизнеописаниях» говорится: «Ей хотелось властвовать над властителем и начальствовать над начальником». А далее Плутарх даже иронизирует: «Фульвия замечательно выучила Антония повиноваться женской воле и была бы вправе потребовать плату за эти уроки с Клеопатры, которая получила из ее рук Антония уже совсем смирным и привыкшим слушаться женщин».