Закончив застегивать пряжки, Колин выпрямился и стряхнул пыль с перчаток.
- Знаете, он, наверное, дряхлый. Или весь покрыт бородавками.
- Кто?
- Этот тип - сэр Алисдер.
Ее щеки стали малинового цвета.
- Мне кажется, он старше Франсины и еще менее привлекательный, чем она, - добавил виконт.
- А мне все равно! Пусть он дряхлый, бородавчатый, прокаженный и горбатый. Наверняка при этом он еще умный, знающий, почтенный, почтительный и все равно окажется лучшим человеком, чем вы. Понимая это, вы завидуете и так бессердечны со мной лишь для того, чтобы успокоить собственную гордость. - Она смерила собеседника презрительным взглядом. - Вы бы закрыли рот, а не то туда мухи налетят.
В кои-то веки Колин, у которого челюсть отвисла от удивления, не нашел, что ответить. Ему ничего не оставалось, как последовать данному совету.
От мисс Хайвуд повеяло решительностью. Мягкие черты ее лица словно превратились в жесткие углы.
- В общем, так. Я еду в Эдинбург. С вами или без вас.
- Что? Вы собираетесь проехать почти пятьсот миль в одиночку? Нет! Я не могу позволить вам так поступить! Я... Я вам запрещаю!
Впервые в жизни Колин попытался кому-то что-то запретить, и результат оказался ожидаемым. Иными словами, никаким.
Минерва фыркнула.
- Оставайтесь тут и женитесь на Диане, если должны, но я не буду принимать в этом участия! Я не могу просто стоять и смотреть.
- Боже, и это все, что вас беспокоит? - Пэйн положил руки девушке на плечи, чтобы убедиться, что она его внимательно слушает. - Я не женюсь на Диане. И никогда не собирался. Именно это я уже столько дней пытаюсь вам втолковать.
Она пристально посмотрела на него.
- Правда?
- Правда.
Издали донесся топот копыт и грохот колес дилижанса, земля задрожала. Звук набирал силу, а собеседники продолжали смотреть друг на друга.
- Это дилижанс, - сказала Минерва.
Колин кинул взгляд на дорогу. Да, экипаж приближается. Настал момент принимать решение.
- Идемте, - обратился он к мисс Хайвуд. - Позвольте мне помочь отнести ваши вещи обратно в пансионат.
Она покачала головой.
- Нет.
- Мин...
- Нет. Я не могу вернуться. Просто не могу. Я оставила записку, в которой говорится, что мы сбежали. Сейчас мои близкие, наверное, уже проснулись и читают ее. Я не хочу оказаться жалкой трусихой, которая, заявив о тайном побеге, исполненная надежд, упаковала три чемодана и вышла на заре на дорогу только для того, чтобы вернуться домой, потерпев неудачу и отчаявшись. Да моя мать тогда... - Она глубоко вдохнула, выпрямилась и вздернула подбородок. - Я больше не могу быть такой. И не буду.