Глядя на Минерву, Колин ощущал, как внутри растет теплое чувство безмолвного изумления и понимания, что ему выпало счастье наблюдать что-то, сравнимое с ежедневными маленькими чудесами весны - вроде вылизанного матерью новорожденного жеребенка, делающего первый шаг на дрожащих ножках, или бабочки, вытягивающей смятые влажные крылья из кокона.
Прямо на его глазах мисс Хайвуд превращалась в новое существо - все еще немного неуклюжее и неуверенное в себе, но бесстрашное и уже вставшее на путь превращения в красавицу.
Пэйн почесал шею. Хорошо бы сейчас рядом был кто-нибудь, к кому можно было бы повернуться и спросить: "Что ты на это скажешь?"
- Вы на самом деле этого хотите? Это для вас так важно?
- Да, - ее взгляд был прямым и ясным.
- Если мы отправимся в это путешествие, назад пути не будет.
- Я знаю.
- А вы осознаете все последствия, всё, чем рискуете, всё, что вы, черт побери, немедленно принесете в жертву в тот момент, когда мы тронемся в путь?
Она кивнула.
- Я меняю благорасположение светского общества на членство в Королевском геологическом обществе и считаю это вполне хорошей сделкой. Вы просили меня подумать о себе, Колин. Что ж, именно это я сейчас и делаю.
Отвернувшись от него, она встала на цыпочки и замахала руками, подавая сигнал кучеру:
- Стойте! Остановитесь, пожалуйста!
Пэйн застыл рядом, глядя на ее отчаянные жесты. Нелепо, но он был ими очарован. "Это для вашего же блага, лапочка. Для вашего же блага", - звучало у него в голове.
Когда карета, подкатившись, остановилась, Минерва потянулась за самым маленьким из своих чемоданов и, взглянув на виконта, спросила с улыбкой:
- Это ваш последний шанс. Вы едете или нет?
Дорога на Лондон была пыльной, разъезженной и ухабистой. Но Минерва радовалась каждой остававшейся позади миле.
Точнее сказать, радовалась она про себя, не двигая ни одним мускулом. Да и теснота не позволяла пошевелиться.
Внутри экипажа люди набились по четверо на одно место. Еще два пассажира сидели рядом с кучером. Минерва даже не решилась посчитать, сколько же народа ехало на крыше дилижанса. С того места, где она сидела, были видны их ноги, свешивающиеся вниз, словно сталактиты. Между ними в окне время от времени можно было мельком увидеть Колина, скачущего на коне рядом с каретой. Счастливец! Он мог наслаждаться свежим воздухом и свободой движений.
Но в общем беглянка испытывала радостное волнение. Мучительные колебания и спешные сборы остались позади, и теперь можно просто наслаждаться тем, что решилась на побег. Наконец! После того, как все детство страстно желала сбежать из дома. И это путешествие - вовсе не попытка скрыться в лесу с наскоро собранной корзинкой для пикника и обиженной запиской, гласящей просто: "Adieu" (21), а, можно сказать, деловая поездка, имеющая серьезное, профессиональное значение.