Замешкавшись, я ретировался внутрь, укрывшись за бревенчатой стеной избы. Пройдя сквозь сени, я чуть не споткнулся на пороге комнаты, так как в помещении прибавилось народу. Не смотря на то, что мимо меня в дверь прошел только лишь писарь, еще три человека, двое мужчин и одна женщина, оказались внутри. Судя по дорогой одежде и легкому общению между собой, они являлись сопровождающими мастера.
"-Витязи", — сообразил я, вспомнив состав стандартного эскорта у "царского ключника".
Между находящимися в избе шла непринужденная беседа, даже вслушиваться в которую я посчитал неприличным. Встав подле двери, я занял выжидательную позицию. Если кому-то из высокоранговых понадобится помощь, то я, всем своим видом, изображал готовность услужить со всем возможным рвением.
— Зови давай, кто там первый, э-э, сын стряпчего, Капустин Димитрий, — сделав вид, что заглядывает в "книгу рун", писарь обронил приказ.
Выйдя во двор и подражая воспоминаниям о том, как в прежние годы вызывали неодаренных для "единения со стихией", я громко и четко выговорил имя приглашаемого на обряд, не забыв перечислить имена родителей и вид исполняемой семьей деятельности.
— Можешь не стараться, не поможет, — прошипел проходящий мимо меня парень: — сегодня по любому удавят!
Отличавшийся подлым характером, частично в силу особенностей семейного дела, Димитрий не упускал случая показать собственную осведомленность в делах деревни и наплевательское отношение к ее жителям.
— Проходите пожалуйста, — продолжая придерживать дверь, я с небольшим поклоном ждал, пока избалованный отморозок пройдет внутрь и скроется с глаз своей семьи.
Шестеро Капустиных, внимательно наблюдали за моим поведением. Привыкшие работать с людьми, они "кожей" чувствовали, что я их где-то "поимел", но не могли понять "где" и от этого становились еще более подозрительными и злыми. Я никому не говорил, что воспользовался присланной из Столицы для их сына руной, в своих изысканиях. Гаврюшу детали не интересовали, а Афроську в расчет можно было не принимать. Больше никто о способе получения руны стихии Огня не знал, так что оставалось держать "морду кирпичом" и ни в чем не сознаваться.
Господин Кувичов выслал запрос в Столицу на руну для младшего Капустина еще за полгода до обряда не просто так, а за хорошее подношение от стряпчих. Присланный за неделю до обряда с курьером свиток был торжественно продемонстрирован семье Капустиных, за что последние добавили еще раз по столько же, сколько и до этого. Лезть в чужие дела я считал для себя лишним, занимая позицию "ничего не знаю, ничего не вижу". Раньше это позволяло оставаться со всеми в дружеских отношениях. Но теперь все изменилось, хоть и оставалось непонятным, что я мог сделать, чтобы не оказаться в своем нынешнем положении.