С другой стороны, возможно, они найдут в ее квартире еще наркотики, и тогда против нее можно будет выдвинуть обвинение в торговле ими. Давид не очень-то верил в это, но попытаться стоило.
Гораздо хуже обстояло дело с Эрве. У него с собой ничего не было, это факт, а поскольку Лидия и дальше отказывалась давать против него какие-либо показания, им пришлось отпустить его после пятиминутного разговора.
— Дайте мне ключи от вашей машины, — устало сказал Давид Лидии после того, как машина Эрве с ревом исчезла в облаке пыли.
— Почему?
— Потому что мы сейчас поедем на вашу квартиру. Все ясно?
Между тем огромная стоянка машин почти опустела. Пара ласточек пронеслась низко над головами. Лидия не сказала больше ни слова и стала рыться в своей крохотной вышитой сумочке. В утреннем свете ее лицо казалось крайне изнуренным. Давиду бросилась в глаза ее невероятная худоба. Он нетерпеливо ждал, засунув руки в карманы. Он не испытывал к ней жалости. Она сама выбрала такую жизнь и сама во всем виновата. У нее были такие шансы, каких никогда не выпадало другим. Давид вдруг почувствовал к ней глубокое презрение, так что еле смог удержаться, чтобы не высказаться по этому поводу. Он сжал зубы, ожидая, пока волна злости схлынет.
— Вот, — наконец проговорила Лидия и протянула ему связку ключей.
Ее губы посинели, рука тряслась. Ей действительно надо было уколоться, это было совершенно ясно. Факт, который они могли использовать. Янош взял ее за руку и открыл заднюю дверцу БМВ. Она вырвала руку и с угрюмым выражением лица села в машину. Янош натренированным движением скрестил ей руки на животе и защелкнул наручники. Затем, невзирая на ее протесты, с силой захлопнул дверь.
— Я поеду следом за вами, — сказал Давид Яношу.
Янош кивнул и сел в БМВ. Давид сел в машину Лидии — новенький, что называется с иголочки, «мини». Так, друг за другом, они и поехали на квартиру Лидии.
Пятница, 18.07, 6 часов 13 минут
Дом — отреставрированное старое здание в стиле модерн — находился в прекрасном месте, в центре города. Лестничные пролеты были широкими, дверь лифта украшали кованые железные планки с узорами, изображающими растения. Давид так все себе и представлял. Родители купили дочке квартиру, возможно, даже обставили ее мебелью и чувствовали себя свободными от дальнейших обязательств. За это время, наверное, квартира не только пришла в запустение, но в ней вряд ли осталось что-нибудь из мебели, за исключением разве что пары шкафов из прессованной плиты. Лидия была наркоманкой уже несколько лет и, конечно же, обратила в деньги все, что только можно. Лидия, Янош и Давид молча зашли в лифт.