.
«Эти танковые рейды… – продолжает Сент-Экзюпери, – наносят непоправимый урон, хотя на первый взгляд они производят лишь незначительные разрушения (захват местных штабов, обрыв телефонных линий, поджог деревень). Танки играют роль химических веществ, которые разрушают не сам организм, а его нервы и лимфатические узлы. Там, где молнией пронеслись танки, сметая все на своем пути, любая армия, даже если с виду она почти не понесла потерь, уже перестала быть армией. Она превратилась в отдельные сгустки. Вместо единого организма остались только не связанные друг с другом органы. А между этими сгустками, как бы отважны ни были солдаты, – противник продвигается беспрепятственно. Армия теряет боеспособность, когда она превращается в скопище солдат»[322].
Эти оценки Сент-Экзюпери – весьма ценный элемент вскрытия «оперативной тайны» Второй мировой войны. Писатель не обратил внимания на роль ударной авиации в обеспечении таких действий танковых войск противника, но об этом подробно говорили целый ряд других западных авторов того периода.
Одной из крупных проблем, с которыми столкнулось партийно-государственное руководство СССР и высшее военное командование Красной Армии, было отсутствие в СССР перед началом Великой Отечественной войны теории военной стратегии (включая вопросы стратегического руководства (управления)), столь же глубоко проработанной, как оперативное искусство и тактика. Вообще более или менее откровенно профессиональные авторы стали писать о проблемах с разработкой вопросов стратегии в СССР в тот период в середине 1980-х годов, по прошествии примерно четырех десятилетий после победоносного завершения нашей страной Великой Отечественной войны. До этого доминировали взгляды и публикации совершенно иного толка.
Предупреждающие сообщения разведчиков, даже не вызывавшие сомнений, не могли сыграть той роли, которую они должны и могли бы сыграть, если бы вплетались в канву адекватных реальностям того периода политико-военных и стратегических воззрений государственного руководства и высшего военного командования СССР. Это сказывалось и на том, как докладывались руководству разведданные.
Многим отечественным историкам известно, что в 1930-е годы преподавание военной стратегии в академиях было прекращено, а сама тема военной стратегии необоснованно стала прерогативой лишь высшего партийно-государственного руководства страны. Жертвой этого запрета оказались и Тимошенко, и Жуков, и их ближайшее окружение в Наркомате обороны, в Генштабе РККА – все те, кто по своим должностным обязанностям призван был заниматься не только вопросами оперативного искусства, но и стратегией.