Дабы скомпрометировать Бабурина, авторы доноса подчеркивали, что его квартира — в «элитном доме управления делами президента». Тем самым намекали, что, мол, Бабурин вхож к самому президенту. Гнусный приемчик избрали эти «господа-товарищи». Во-первых абсоютно всё — квартиры, зарплату, служебные машины, бензин к ним и прочее — абсолютно всем депутатам и аппарату Государственной Думы предоставляет Управление делами президента. По закону, по Конституции. Во-вторых, то, что у Бабурина, наконец-то, появилась квартира, — никакой не криминал. Его семья — это четыре сына, жена и теща, всего семь человек. Что же, они и он сам, вице-спикер Государственной Думы, должны были жить на вокзале?
Фактически подоплека этих домыслов была одна: подобной компрометацией его просто хотели вывести из игры как наиболее опасного конкурента на выборах. Некоторые недруги из этих же соображений навесили на него ярлык «политического нарцисса». И кто-то эту наживку проглотил. К сожалению, доверчивые избиратели не очень-то задумываются, почему им сегодня так настойчиво и назойливо навязывают лидеров, которые планировали и творили сегодняшний развал или же постоянно играли и играют с режимом в поддавки, давая ему время укрепиться. А те, кто, как Сергей Бабурин, боролся против разрушения с самого начала, теперь отодвигаются в сторону.
На парламентских выборах 1999-2000 годов «вожди» и другие деятели КПРФ рангом пониже сделали все, чтобы Бабурин не попал в Государственную Думу. Потому что в отсутствие Бабурина и таких же, как он, честных, принципиальных политиков соглашателям от КПРФ проще будет вступать во всевозможные сговоры с властью и партией власти.
Вот как сам Бабурин прокомментировал, по моей просьбе, ход и итоги той парламентской избирательной кампании:
— Если сравнивать выборы в Подмосковье с выборами в Омске, то для меня последние два месяца стали праздником. Было прекрасное общение с людьми, знакомство с новыми коллективами. В чем-то я вспоминал 1990-й год, потому что шло состязание программ и позиций. Я не говорю о последних днях, когда кто-то стал вбрасывать компромат: от моего имени распространяли всякий бред, и против меня листовки в ход пошли — и от имени «Демократической России», и от анонимов всяких. Но в целом избирательная кампания в Подмосковье была на два порядка более честной, чем в декабре 2000 года в городе Омске. Поэтому, хотя я и занял только второе место, я испытываю определенное удовлетворение.
Конечно, я считаю исключительно символическим то, что во всех округах против всех кандидатов от национально-патриотических и от левых сил КПРФ выдвинула свои кандидатуры. Так было и в моем округе, где кандидатом от КПРФ была Нина Бердникова, и мы с нею разделили голоса протестного электората, что сыграло свою отрицательную роль. В результате мой основной соперник — генерал Баскаев набрал 73 тысячи голосов, я — 58 тысяч, а Бердникова — 29 тысяч, то есть вдвое меньше меня. Сложение наших с ней голосов с лихвой обеспечило бы мою победу.