.
Такая двоякость вызывала серьезную обеспокоенность в Москве – Кремль всерьез опасался, что антитеррористическая операция плавно перерастет в кампанию по свержению президента Башара Асада. Слишком много сил толкали Барака Обаму на подобную эволюцию – союзники из стран Персидского залива, американские консерваторы, демократические фундаменталисты из западных государств, воспринимающие Башара Асада как диктатора. Однако у Путина были связаны руки – он не мог открыто противостоять этой операции, поскольку критика бомбардировок ИГ привела бы к заявлениям о том, что Москва защищает не только диктатора Асада, но и террористов из ИГ, к вопросам о том, зачем Россия поддерживает терроризм и идею исламского государства». Поэтому Кремль сосредоточился на просьбах к США хотя бы придать операции минимальную легитимность. В частности, обратиться с официальным запросом на нее к сирийским властям (которые бы мгновенно одобрили бомбежки). Однако Вашингтон отказался, и по вполне понятным причинам. Если бы Белый дом обратился с такой просьбой к Дамаску, то получилось бы, что Америка признает Асада легитимным президентом Сирии. За такое признание Обаму не только распяли бы в конгрессе, но и раскритиковали его союзники в регионе.
Американцы предлагали Москве иной вариант легитимации – провести резолюцию об антитеррористической операции через Совбез ООН. Однако тут уже Кремль ответил отказом – слишком сильна была память о ливийской ошибке. Ведь если бы на основании этой резолюции операция против ИГ переросла в операцию против Башара Асада, Москве сложно было бы ее парировать. Прописывать в резолюции четкие цели операции было крайне рискованно – если уж американцам для бомбежки Сирии достаточно разрешения Ирака, то и тут они бы нашли лазейку.
В итоге, дабы не терять лицо (критиковать-то операцию было нельзя), пришлось давать разрешение задним числом. МИД Сирии фактически одобрил авиаудары США по исламистам. «Пока мы удовлетворены. До тех пор, пока их целью будут позиции ИГ в Сирии и Ираке, претензий у нас не будет», – заявил Валид Муаллем [411]. Министр даже «разрешил» американцам не предупреждать Дамаск о каждом отдельном авиаударе. «Это нормально: мы воюем с “Исламским государством”, и они воюют с “Исламским государством”», – отметил он [412].
Между тем бомбежки американской коалиции не приводили ни к победе над ИГ, ни даже к ослаблению натиска террористической группировки. Отчасти потому, что США были ограничены в своих действиях интересами союзников (нужно было не трогать друзей Катара, а также объекты нефтяной инфраструктуры, принадлежащие бизнес-партнерам Турции), а отчасти из-за отсутствия поддержки американских усилий «на земле». В итоге террористы побеждали – и даже не столько за счет расширения подконтрольных им территорий, сколько за счет демонстрации всем своих возможностей противостоять Соединенным Штатам. «Неубедительные американские военные усилия, возможно, даже помогают ИГИЛ, противостоящему американской мощи, вербовать новых бойцов», – говорил бывший госсекретарь США Генри Киссинджер