— Лучше внушить себе веру в победу, чем воображать себя богиней, — прошипела в ответ Марори. И подцепив взглядом окровавленный глаз в оголовье Энигмы, добавила: — Ты забрала то, что тебе не принадлежит. Ты забрала мое.
В ответ на это Темная занесла косу и жадно полоснула воздух над их головами. На этот раз Марори не стал опускать головы. Так и смотрела на тамакату, чувствуя, как сопротивляется вторжению заточенное внутри нее сознание.
— Ты же не хочешь ей подчиняться, тамаката. Потому что в тебе есть частица настоящей Темной. Той, что нежила лишь ненавистью.
— Заткнись!
Крээли ударила снова, но на этот раз Нити Хаоса перекрыли ее удар. Скрипнули и натянулись, словно струны, но этого хватило, чтобы их маленький отряд подготовился отразить следующий удар.
— Я могу забрать ее, — в ответ на вопросительный взгляд Сатиса, сказала Марори. Без тени сомнения, без неуверенности. — И могу подчинить. Поможешь?
— Как и всегда, — ответил проклятокровный, протягивая огромную ладонь.
— Отвлеките ее.
На этот раз он усмехнулся: ее израненный, самый верный и преданный друг в мире. Друг, который понимал без слов и верил в нее даже, когда истончалась ее собственная вера.
Сатис покрепче перехватил ее ладонь — и побежал вперед, набирая разгон с каждым новым шагом. Несколько тяжелый длинных толков, и на последнем он буквально оторвался от земли, потянул Марори вверх — и подбросил вперед, одновременно перехватывая серпы и на лету полосуя когтистую лапу Темной, которой та намеревалась прикрыться.
Это был короткий полет, полный безумия и жажды добиться своего любой ценой. Возможно, будь ее вера не так сильна, Марори думала бы о том, что шансов совершить задуманное не существует, что она не сможет в одиночку обезоружить Темную. Но Тринадцатая никогда не сдавалась, а Наследнице Хаоса это тем более не к лицу.
Плечо темной, куда Марори собиралась вцепиться, было так близко, что она даже вытянула изувеченную руку, чтобы ухватиться за один из наростов на ее теле. Но Крээли успела развернуться, подставляя вместо плеча — тамакату. Марори зажмурилась, сцепила зубы — и вцепилась пальцами в хищное лезвие. Даже толстая кожа на когтистой руке треснула, отдавая там а кате кровавую плату.
— Я не буду больше бояться, — прошипела Марори, хватаясь за лезвие второй рукой. — Боль — это всего лишь импульс. Боль — это всего лишь еще одна ступенька к победе.
Темная потянула тамакату вверх — и Марори полетела следом, мысленно уговаривая себя не думать о том, что некоторые вещи сделать невозможно. Она сможет, потому что иногда даже веры простокровки достаточно, чтобы поджечь реки и прекратить горы в пепел.