Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. На полу везде была какая — то слизь, причем она настолько сильно прилипала к ногам, что мне приходилось применять усилия, чтобы нормально идти.
И вот, спустя несколько минут этого чавканья, я вышел в просторное помещение с высоким потолком, а в центре этой комнаты лежала… Господи, помилуй!
Посреди этого помещения лежала огромная и жирная гусеница. Мать моя женщина! Эта тварюка была метра полтора в обхвате и длинной два. Так, как это чудище лежало ко мне задом, вместо глаз я смог увидеть здоровенный рог, торчащий из, хм. Ну вы поняли.
Посмотрев чуть выше спины гусеницы, я увидел надпись:
«Гурат, босс подземелья, 12 уровень.
Так вот, это чудо генной инженерии, лежало прямо перед выходом из этой норы. С чего я взял что это именно выход? Да потому, что оттуда веял свежий воздух вперемешку с амбре самого Гурата. М — да, Франция нервно курит…
— И как тебя обойти? — спросил я вслух, сам того не желая.
Видимо, эта гусеница — переросток глухая напрочь, потому что мой голос раздался таким эхом, что даже земля с потолка посыпалась. А вот это хреново, надо постараться не шуметь, а то как привалит тонной земли и на этом мои приключения закончатся.
Хм, если она меня не слышит, то по логике вещей должна чувствовать вибрацию моих шагов. Если так, то она давно знает, что я здесь.
И только я про это подумал, как туша пришла в движение.
Ее тело приподнялось на мелких, но шустрых лапках и развернулось. Ну почему, я не закрыл глаза?
Какая же она уродливая! С нижней части морды свисали два огромных жвала, с которых стекала тягучая слизь, а за ними скрывались еще куча мелких. Но вот, что меня больше всего удивило, так это наличие всего одного глаза. Да, он был большой, размером с футбольный мяч, но все — таки единственный. Каким цветом был этот глазик, понять невозможно, освещения нет, а зрение как на старом телевизоре.
И вот эта гусеница, посмотрев на своего гостя, ринулась в атаку, активно клацая жвалами. Причем, передвигалась она довольно — таки резво.
Я, не будучи никогда трусом, впервые в своей жизни хотел развернуться и бежать, вереща при этом как маленькая девочка, но усилием воли переборол приступ паники и метнул в глаз этой твари свой единственный нож. Гусеница издала истошный звук, похожий на писк.
— Что больно? — спросил я, выхватывая клинки.
Разбежавшись, я прыгнул на эту тушу сверху и вонзил мечи в ее голову. Писк повторился, только теперь еще сильнее.
Мне показалось, что все, победа, но не тут-то было! Эта тварь начала мотать своим жирным телом из стороны в сторону, что привело к моему полету в ближайшую стену. Сказать, что мне было больно, значит промолчать.