Неожиданно, как высокое волнение на озере, накатывает катастрофа: на подиумной дискуссии, где ты, согласно программе, являешься соведущей, тебе нельзя сказать своё слово. Оно может оказаться критическим. Здесь мы срезаем путь и попадаем на поворотный пункт. В то утро тебе говорят в руководстве университета, что ты такая-сякая немка, которой всё вынь да положь, потом ты сидишь в одном ряду с украинскими авторами и чувствуешь себя с ними заодно, вопреки неловкости от национальной картечи, и испытываешь стыд за других. А непосредственно перед этим ты доводишь свою коллегу до белого каления, когда отвечаешь на её вопрос, за ты или против того, что Крым принадлежит России. После этого ты всё своё самообладание топишь в бокале вина, а язык засовываешь в сэндвич с сыром, пока тебе никто не предложил, а почему бы тебе не уехать в Израиль или в США, и пока никто не сказал, что Западной Украине было бы лучше всего примкнуть к польской Галиции.
Ещё кто-то советует выпить водки. И ещё кто-то: лучше помолчать и прогнуться. Скурвиться.
Тебе и разговаривать не надо на первом родном языке, ты и без него ныряешь в южный свет твоей России, погружаешься в него и обжигаешься: слои пространства по имени Раньше прорисовываются сквозь другие ландшафтные зрелища, мерцают насквозь до самой грунтовки. Ты смотришь туда перед тем, как утешительно сменить этот угол зрения, скрошить его в салат и поставить на нём крест – швейцарский белый крест на красном фоне.
Я обвиняю: ещё до того, как мир обратил негодующий взор на обычно лишь тебе привычный ромб полуострова на юго-востоке, ты годами глушила своё любопытство к тому, что происходило на этом клочке внутренней геомертии в последние двадцать лет. Потребность поехать туда ты давила в зародыше. Вместо этого ты много просаживала на еду, просиживала лекции и выступления, набирала разбег, слушая чужие впечатления, – нет чтоб составить картину на месте. Вместо того, чтобы удрать, ты била по клавишам, вещая миру, что бухте Цюриха не требуются потопленные корабли. Улетают твои призрачные суда, через порт Омега и бухту Балаклавы. Баба Клава, она же Афродита, приветствует нас с мифического причала.
Из лекций тебе больше всего запомнились выступления Юрия Андруховича. Он собирал полные залы в литературной мастерской и в Сенатском зале университета Гумбольдта. Почтенные профессора германистики почтили его и себя своим присутствием; у одного из них я писала работу о Die Ballade vom Baikalsee Герда Руге.
Украинский национальный автор постоянно возвращался к цифре 2017. Украина со своей революцией, возрождением и родами, с послеродовыми болями ещё до родовых схваток – всё важное в ней подчиняется ритму в 13 лет, поэтому он так предвкушает 2017 год. Тогда российский Черноморский флот уйдёт из Севастополя, и Крым будет продан. – И тогда я отделаюсь от своей прилипчивой переводной картинки, да? Расскажи нам ещё о поездке по Днепру, Дунаю или Дону. Да что там, рассказывай что хочешь, я больше не рассчитываю на будущее.