В 916 году, когда Абу Зайд окончил составление своего труда, с ним виделся Абу л-Хасан Али ал-Мас'уди (ум. в 956 г.). Это имя известно всем арабистам. Ал-Мас'уди является одним из центральных и в списке авторов работ по морской тематике. Он дал красочный рассказ о загадочном, долго интриговавшем европейскую науку острове Канбалу у берегов Восточной Африки. В 916 году наш географ возвращался через этот остров в Оман с двумя сирафскими судовладельцами, попавшими в беду,— их корабли с товарами на борту погибли в бурных приафриканских водах океана. Востоковедение обязано ал-Мас'уди многими другими ценными научными сведениями. Он провел длительное время в морских путешествиях к берегам Индии и Цейлона, доходя и до Китая. Впрочем, в его столетии это, по-видимому, не было из ряда вон выходящим предприятием; свидетельство тому — его же упоминание об арабских торговых судах, бросающих якорь даже у речных пристаней во внутреннем Китае.
Перечисляя вслед за своими предшественниками семь больших морей, лежащих на пути от Аравии до Китая — такое их число постепенно становится традиционным,— ал-Мас'уди приводит подробные описания многочисленных островов на западе и востоке Индийского океана. В частности, значительное внимание уделено им так называемому архипелагу Махараджи в индонезийской акватории, который «самое быстрое судно не может объехать за два года». Любопытно и указание на роль гавани Килла (Кеда, Кадах) в
27
Юго-Восточной Азии: она — место встречи судов из Омана й Сирафа с китайскими кораблями. В этом сообщении ясно слышен отзвук еще свежих тогда в памяти старшего поколения событий второй половины предыдущего века, когда в Гуанчжоу (Южный Китай) была уничтожена арабе ко -пе рс и д-ская торговая колония и маршруты судов из Аравии стали заканчиваться у Малаккского полуострова.
Интерес ал-Мас'уди к вопросам, связанным с навигацией,— причина и следствие многих его встреч с арабскими моряками дальнего плавания. От них ему известен даже такой сравнительно редкий профессиональный термин, как «сурр» (мн. «сара'ир»), обозначающий место слияния двух проливов. По-видимому, именно длительное общение с лоцманами, рулевыми, простыми матросами придало особую направленность многим размышлениям ал-Мас'уди. Он задумывается над случаями обнаружения на побережье Крита тиковых дощечек, связанных волокнами кокосовой пальмы, и высказывает предположение о сообщаемости Средиземного моря с Индийским океаном: ведь эти дощечки, часть обшивки разбившегося судна, указывают на индоокеанскую акваторию, где только и применялось растительное крепление судовых стенок; металлические гвозди, употребляемые для обшивки на средиземноморских верфях, в южноазиатских водах подвергаются усиленному разъеданию солью. Мысли идут за мыслями, и вдруг они смещаются в другую плоскость: вспоминается, что самые красивые, стройные, белотелые среди индианок — текинки — услаждение арабских моряков; много судов из Омана и Сирафа идет на восток, много ночей любви ожидает море-проходцев на дальнем берегу. Эта живая черта морского быта, для которой нашлось место в ученом трактате давнего путешественника, не может быть опущена, если мы хотим воссоздать историческую картину в предельно полном виде.