И снова трое суток Гуров и Крячко курсировали между Москвой и поселком Шевлягино. И снова опрашивали жителей поселка, сотрудников Шевлягинской платформы и служащих диспетчерской службы, принявшей звонок в то роковое утро, когда было найдено тело Александра Хвана. За эти три дня они успели лично побеседовать с каждым журналистом, присутствовавшим на незапланированной пресс-конференции у вышки электропередач, изъять записи телефонных разговоров в тех организациях, где были установлены записывающие программы. Побывали на станции, побеседовали с кассиром, буфетчицей и обходчиком. Отыскали контролеров, работавших на этом маршруте в день убийства Хвана, сняли показания и с них. К началу четвертого дня перечень отработанных версий и вариантов больше походил на список приглашенных на индийскую свадьбу.
Генерал уже не подгонял подчиненных, а его меньше дергало вышестоящее начальство. Всем было понятно: в Подмосковье орудует серийный убийца, вычислить его, руководствуясь привычными методами, невозможно. После того как представители прессы узнали имя третьей жертвы, волна возмущения захлестнула все издания. Даже те, кто раньше и не помышлял о том, чтобы освещать криминальную хронику, теперь взялись за перо, и к полиции оно было ой как неласково. В чем только не обвиняли сотрудников полиции. Бездеятельность — самое лояльное из всех обвинений. Гуров и Крячко, в прямом смысле слова, валились с ног от усталости, загоняя себя и тех, кто работал под их началом над этим делом. Тем обиднее звучали обвинения.
Этим утром они сидели в кабинете каждый за своим столом. Перед Крячко стояла чашка с остывшим кофе. Несмотря на ранний час, это была уже третья порция. Гуров был настолько измотан, что отказался даже от кофе. В центре его стола лежала карта Московской области. В верхней части карты были разложены папки с материалами всех трех дел.
— Что ты пытаешься там разглядеть? — ворчливо спросил Стас, наблюдая за тем, как напарник водит карандашом по карте.
— Хочу понять, чем руководствовался убийца, выбирая место последнего преступления, — терпеливо объяснил Гуров. — В первых двух случаях место выбрано логично. Фермер убит в коровнике, ему же и принадлежавшем. Хирурга он подстерег на тропинке, по которой тот бегал каждое утро на протяжении десяти лет. Но почему в случае с редактором он выбрал поселок Шевлягино? По словам супруги Хвана, Александр Соломонович вообще ни разу не был в этом поселке. Живет он в столице, в пригороде имеет дачу, но в Шевлягино у него ни родственников, ни друзей, ни любовницы. Тем не менее смерть его настигла именно там.