457.
Ах, плачьте, как плакали мы на реках вавилонских!
Отчизна в плену, запустение в храмах сионских!
Ах, плачьте! о камень разбиты Иудины лиры;
В обители бога возносятся гордо кумиры.
Где ныне омоем свои истомленные ноги?
Сионские песни смирят ли на сердце тревоги?
По-прежнему ль лира Иуды наш слух очарует?
По-прежнему ль сердце от звуков ее возликует?
В чужбине скитаться навек осужденное племя,
Где сбросишь на отдых с рамен своих тяжкое бремя?
Есть гнезда у горлиц, нора у лукавой лисицы;
Тебе же, Израиль, остались одни лишь гробницы!
<1859>
458. Дон Жуан.
Подмытый морем, дикий и пустой,
Весь берег тот с нависшими скалами
Был огражден, как армией, грядой
Подводных скал, иззубренный местами
Заливами (приют от бури злой),
Где вой валов, катящихся рядами,
Смолкал лишь в долгий летний день, когда,
Как в озере, спят в море волн стада.
Едва плескал о берег вал безмолвный,
Как пенится шампанское в тиши,
Когда бокал кипит до края полный —
Отрада сердцу, вешний дождь души!
Люблю вина живительные волны,
И против них что хочешь мне пиши,
Я стану петь: «Вина и дев веселья!
И содовой воды потом с похмелья!»
Нам, существам разумным, нужен хмель.
Всё в жизни лучшее одно — похмелье!
Богатство, честь, вино, любовь — вот цель
И наших дел и нашего безделья.
Без сока гроздий, пышное досель,
Засохло б древо жизни и веселья.
Напейся ж пьян, читатель дорогой,
И завтра, встав с больною головой,
Зови слугу, вели принесть рейнвейна
И содовой воды. Уж много, много лет
Напиток сей я пью благоговейно.
Ничто на свете — ни льдяной шербет,
Ни первый плеск пустынного бассейна,
Ни сам макон, багровый как рассвет,
Так после странствий, битв, любви и скуки
Не утолит, как он, в нас жажды муки.
Стремнины скал… Я, кажется, об них
Стал говорить?.. Так точно. Скал вершины,
Как небеса, безмолвны; ветер стих;
Пески не зыблются; молчат пучины.
Всё спит кругом; порой лишь птиц морских
Раздастся крик, да всплещутся дельфины,
Иль зашумит, ударившись о риф,
Немолчных струй чуть видимый прилив.
Они гуляют. Дома нет пирата:
Крейсировать пустился он на юг.
А у Гайде ни матери, ни брата —
Одна лишь Зоя делит с ней досуг;
Но, долг служанки исполняя свято,
Она при ней лишь только для услуг:
Плетет ей косы, вести ей приносит