Да за труды себе нарядов просит.
Был час, когда садится за холмом
Лазоревым круг солнца раскаленный,
Когда горит в пожаре заревом
Весь мир земной, затихший, усыпленный,
С одной страны обвит полувенцом
Далеких гор, с другой — холодной, сонной
Пучиной вод и розовой зарей
С сверкающей вечернею звездой.
По камышкам, в песках сверкавшим ярко,
Они идут вдоль усыпленных вод;
Друг другу руку жмут рукою жаркой
И, между скал найдя прохладный грот,
В мрак гулких зал с кристальной дивной аркой,
Воздвигнутой причудой непогод,
Они вступают и, обнявшись нежно,
Любуются зарею безмятежно.
Глядят на небо: там простерт шатер,
Как беспредельный океан пурпурный;
Глядят на волн сверкающих простор:
Там всходит месяц из волны лазурной;
Они друг в друга устремляют взор:
Взор их очей пылает страстью бурной,
И в трепете, при звонком плеске струй,
Они уста смыкают в поцелуй —
В горячий, долгий поцелуй, где младость
И пыл любви, как в фокусе одном
Лучи небес, в одну слилися радость,
В тот поцелуй, с чьим пламенем знаком
Лишь только тот, кто ведал жизни сладость,
Когда в нас кровь клокочет кипятком
II каждый пульс как молния трепещет,
И каждый взгляд огнем восторга блещет.
Забыв весь мир в порывах огневых,
Они минут блаженства не считали;
Но если б даже и считали их,
Всю сумму чувств они сочли б едва ли
За миг один, и в этот сладкий миг,
Когда они речей не обретали,
Какой-то демон влек уста к устам,
Как мед душистый пчел влечет к цветам.
<1875>