Все массовые операции, проводившиеся с лета 1937 года до середины ноября 1937 года, должны были «прочистить» также транспорт и рабочие поселки при новостройках, где были сосредоточены огромные массы разнорабочих, в основном выходцев из деревни, – основных участников сталинской индустриализации. Этими широкомасштабными акциями и обеспечивалась хорошо просматриваемая на конкретном документальном материале относительная равномерность при проведении репрессий в городе и деревне и в целом по стране. В итоге, по имеющимся на сегодняшний день подсчетам, в результате массовых операций НКВД СССР, проведение которых инициировалось или санкционировалось политбюро ЦК ВКП (б), в СССР было осуждено свыше 1,1 млн. человек, т.е. более 2/3 репрессированных в 1937-1938 гг. людей.
Ряд исследователей связывает Большой террор с желанием сталинского руководства ликвидировать «пятую колонну» внутри страны в условиях надвигавшейся войны. А также с возобладанием «идеи национальной государственности» над прежним интернационализмом. Последним мотивом, в частности, объясняется направленность «национальных» операций НКВД 1937-1938 гг. «против всех, кто прямо или косвенно [был] связан с государствами «враждебного окружения».[151]
Если главной задачей Большого террора была ликвидация «пятой колонны» в видах надвигавшейся войны, почему репрессиям подверглись не все состоявшие на учете НКВД «неблагонадежные элементы»? Почему разнарядки на аресты, исходившие из Центра, не выходили за рамки 2-3% нормы? И чем была продиктована эта норма, само ее существование? Почему правящему режиму потребовалась равномерность в проведении репрессий, не привязывая их исключительно к одному-двум классовым врагам или местностям типа «казачьей вандеи» Юга России? Не потому ли, что репрессии перманентные, профилактические и массовые чистки – мероприятия разные. Что «выявление» неблагонадежных элементов и проведение массовых репрессий суть разные политические и оперативно-технические мероприятия, прямо не состыкованные – ни функционально, ни политически, ни предметно (объектно). Массовые репрессии регулировались по глубине и размаху (числу арестованных, осужденных, расстрелянных), по объекту главного удара и другим параметрам в соответствии с теми задачами, которое высшее партийной руководство в тот момент перед собой ставило – в целях обеспечения самосохранения и преемственности власти на базе и в рамках осуществлявшейся социалистической реконструкции.
Террор выступал главным инструментом строительства нового общества и нового человека. Старое общество должно было быть не просто побеждено, но и полностью уничтожено – вплоть до последних «родимых пятен». Не отвергая вышеуказанные немаловажные причины террора 1937-1938 гг., объяснение ему, на наш взгляд, следует искать в самой природе тоталитарного строя, формирующегося методами перманентного террора (революция должна быть непрерывной!) и время от времени требующего проведения генеральных чисток. Такие чистки должны были быть направлены не только против представителей «отживших» классов и социальных групп, бывших политических противников, но и против самих строителей нового общества (по разнарядке), чтобы те лучше работали и ретиво исполняли указания начальства и за страх и за совесть, против «подозрительных и потенциально подозрительных».