Если в 1926 году, когда сильно еще ощущались последствия первой мировой и гражданской войн, дисбаланс в соотношении полов измерялся цифрой в 5 млн. в пользу женщин, которые составляли 51,7% всего населения страны, то в 1937 году (в мирное время!), нарушение в соотношении полов стало куда более резким. Мужчин стало меньше, чем женщин, уже на 8,5 млн., а женщины составляли 52,7% всего населения, а диспропорция полов наблюдалась в более молодых возрастных группах, чем в 1926 г.[34]
В возрастной пирамиде обозначились новые «демографические ямы». Первая из них видна в возрастной группе детей от 2 до 4 лет. Ее удельный вес среди других возрастных групп упал в 1937 г. до 11% против 15,2% в 1926 г.
Следующий демографический провал в численности возрастных групп приходится на группу 15— 19 лет, он был прямо связан с низкой рождаемостью в военные и первые послевоенные годы. В 1926 году представителям этих возрастных групп было 5—9 лет, и они составляли 10% от населения, в 1937 году их удельный вес снизился до 8%. Если 13-летних было почти 4 млн., то 16-летних только 2,6 млн., а 17-летних – 2,5 млн. Кроме того, их отрочество пришлось на начало 30-х – голодные годы.
Сохранились еще «демографические ямы», оставленные гражданской войной. Это проявляется в пониженном удельном весе лиц 35-45 летнего возраста в возрастной структуре, имевших призывной возраст в военные годы. Итак, демографические процессы испытали на себе воздействие таких неблагоприятных факторов, как голод, переселения раскулаченных, репрессии, что привело, несмотря на свойственную этому десятилетию довольно высокую рождаемость, к падению прироста населения в начале 30-х гг. до отрицательной величины. Прежде всего, это происходило за счет высокой смертности и потерь населения. Иными словами, демографическому населению страны в 1930-е годы был нанесен удар, сопоставимый по силе с последствиями первой мировой и гражданской войн.
И.Б. Орлов
Особенности политической социализации советских людей в условиях массового террора
«Он заявился в грязи новостроек, в пепле и крови «классовых врагов». Но нет ничего более далекого от истины, чем объявить его на этом основании исчадием зла. Он был неизвестностью -не в последнем счете для самого себя».
Михаил Гефтер[35]
Отправной точкой данной работы выступает тезис о том, что политическая социализация человека является одной из основных функций политической культуры. В процессе социализации человек формируется как социокультурное существо, и одновременно, являясь носителем определенной политической культуры, включается в многогранный и динамичный процесс политических отношений.