Голодали пленные всех национальностей. В конце 1914 года и в начале 1915 года мы все были на равном положении; тогда еще не существовало высшей расы – французов, бельгийцев, англичан, которые в 1916 и 1917 гг. питались как нельзя лучше, и низшей— русских, которые пухли от голода и сотнями тысяч отправлялись к праотцам.
Все пленные гонялись за ложкой супа, не говоря уже о куске хлеба, и считали величайшим счастьем попасть рабочими на кухню.
Работающие на кухне приносили домой в карманах картофельную шелуху и продавали ее за кольца, медальоны и другие вещи. За дневную получку хлеба можно было получить серебряные часы, за две-три – золотые.
Воровство в лагере шло самое отчаянное. Когда из города на кухню привозили картофель, мясо, толпа набрасывалась и расхватывала. Напрасно возивший оборонял воз кнутом. Нападающих били и палками, но напрасно. Избитые до крови, все же пожирали украденное тут же, под ударами. Дело доходило до того, что лагерное начальство принуждено было к продуктовым повозкам приставлять вооруженную стражу.
Чего только ни ухитрялись употреблять в пищу? Картофельную шелуху варили на чугунке, сушили и приготовляли суп. Ели смолу,—сшибали и собирали затвердевший, каплями стекающий с крыш бараков деготь.
В результате массовые заболевания, главным образом, среди русских. Люди умирали, как мухи. Оставшиеся в живых ходили, как тени.
Поглощали громадные количества воды, – единственно чего было вдоволь.
ОХОТА ЗА БЕЛЫМИ МЕДВЕДЯМИ.
Еще в запасном полку в России, потом в маршевой роте нас угнетали вши. Не помогали ни баня, ни чистоплотность отдельных лиц, вши переползали с одного на другого, размножались так быстро, что бесполезно было мечтать об их уничтожении.
На фронте, конечно, нельзя было и думать о какой-либо систематической борьбе с паразитами, кроме разве уничтожения их ногтями. Этот же способ истребления приходилось применять и в плену, где их развелись такие массы, что не испытавший этого и не поверит. Вшей было такое множество, что когда места наибольшего скопления их в нижнем белье клали на кирпич и давили другим кирпичом, то слышался треск.
Чтобы сколько-нибудь облегчить себя, приходилось устраивать охоту на вшей по три раза в день —утром, в полдень и вечером. Утром и вечером вся эта процедура производилась в бараке, а днем – на свежем воздухе. Но «облава» на вольном воздухе обыкновенно не проходила без инцидентов. Еще в первые недели, когда мы жили в землянках, нередко бывали очень хорошие дни. Прогуливаясь на свежем воздухе и греясь на осеннем солнышке, пленные обыкновенно скидывали о себя все тряпье и с величайшим усердием принимались за истребление паразитов, или, как выражались, – выходили на охоту за белыми медведями.