Седьмой батальон состоял преимущественно из русских. Когда Тимме прославился своей жестокостью, в его батальон стали переводить и пленных других национальностей. В начале января 1915 года в 7-й батальон перевели 30 (в чем:-то провинившихся) англичан, которых Тимме подверг особому режиму и замучил прямо-таки до полусмерти.
Однажды мы были свидетелями такого случая. Дело уже было к весне 1915 года. Рано утром в батальоне вдруг послышался собачий лай. Все гак и взглянули вопросительно друг на друга. Неужели Тимме в лагерь привел собаку и опять замышляет какую-нибудь новую пытку? Побежали к окнам. И действительно, на улице стоял Тимме и держал за цепь собаку, которая с лаем набрасывалась на одетого в лохмотья пленного. Пленный должен был дразнить собаку, собака нападала на пего, рвала лохмотья пленного и бешено выла. Это зрелище повторялось каждое утро.
Вначале думали, что про эту проделку Тимме не знает комендант лагеря, но скоро оказалось, что мы ошибались. На подобные зрелища стали являться старший врач лагерной больницы и друзья Тимме из города. Значит, об этом знал-таки опять весь город я все высшие военные власти.
В ПЕРВЫХ ЛУЧАХ ВЕСЕННЕГО СОЛНЦА.
Зима приближалась к концу.
Мы уже привыкли к лагерной жизни. Нас больше не возмущали выходки Тимме, жизнь вошла в колею. Пленные стали меньше поговаривать о мире, многие стали совершенно апатичными ко всему. Сидели целыми часами на солнышке и не так быстро -убегали, когда Тимме вздумалось проучить их своей нагайкой.
Голод все усиливался. Хлеба выдавали по-старому 1/8 фунта, но обеденный суп постепенно становился все жиже и жиже. Смертность возрастала. С верхней части площади, которую занимал лагерь, видно было, как ежедневно из больницы отвозят куда-то в лес гробы. Передавали, что за лесом отведена площадь для кладбища, военнопленных.
Некоторые уже стали получать из России письма. Начали возобновляться связи. Но ни о какой политической работе среди пленных, кроме собеседования е отдельными лидами, не могло быть и речи. Однако, все же в нашей работе были и некоторые результаты. Престиж российского самодержавия был подорван. Царизм защищали разве только фельдфебеля, подпрапорщики и некоторые из унтер-офицеров.
«Информационное бюро» слухов продолжало работать до-старому. Каждый день приносил новости, которые с молниеносной быстротой распространялись по всему лагерю. Газет попрежнему не получали. Жили как в мешке, но это уже не так чувствовалось.
А яркое весеннее солнце стало пригревать все больше и больше.