Деревянной неестественной походкой, как кукла-марионетка, Люцита пошла к щиту. Встала к нему. Рыч достал из ящичка первый нож.
— Встань как она.
— Ты что, ножи в меня кидать собрался? С ума сошел?
— А что такого? Под ножами Миро ты стоишь? Постоишь и под моими. Или боишься?
— Боюсь. Я Миро с детства знаю. Я доверяю ему. А тебе я не верю.
* * *
“Очи черные, очи страстные…” — пропела Маргоша в конюшне. Но дерево, сено да лошадиные упругие тела поглотили весь звук.
— Ну и где тут акустика? — спросила Маргоша, развернувшись к Сашке.
— Зато мягко, — ответил он, по-обезьяньи доставая соломинки, застрявшие в ее волосах.
Марго встала с копны сена, тщательно отряхнула свое платье.
— Ой, ну все, Сашка, все. Мне пора.
Сашка тоже встал, не желая отпускать ее ни на секунду.
— А может…
— Нет, не может!
— Жаль…
— Чего тебе жаль?
— Что наша репетиция так быстро закончилась. И не попели толком.
— С тобой, Сашка, только одно дело толком получается…
— А то!
— И другими делами тебе, похоже, вообще заниматься не стоит.
— Артиста каждый обидеть может. А у меня, между прочим, завтра премьера! Нет чтоб поддержать…
— Тебе ли переживать, с твоим-то голосом! Поешь ты хорошо! Главное, музыку слушай и не волнуйся.
— Скажи, а ты придешь на представление?
— Постараюсь.
- “Постараюсь” — это не ответ. Ты мне скажи, придешь точно?
— Hv ладно, приду. Давай контрамарку. Сашка изумленно уставился на Маргошу.
— Чего?.. Чего давать-то?
— Ну, контрамарку! Приглашение на концерт. Или ты хочешь, чтобы я сама себе билет покупала?
— Да нет, Маргоша, конечно же, нет. Я тебя приглашаю. Вот тебе моя контрамарка, — Сашка поцеловал ее в губы. — А вот контргайка, — поцеловал в шею. — И все прочие контры.
С этим словами он опять завалил ее на копну сена. И зачем только платье отряхивала?
* * *
Рыч медленно подошел к Люците.
— Если боишься, это уже твои проблемы. Стой как обычно и ни о чем не думай.
Его взгляд упал на режиссерский мелок, лежащий в углу на полу (с помощью такого мела постановщики размечают, где кому стоять и куда двигаться). Рыч поднял мел и обвел контур фигуры девушки. При этом рука его, как бы случайно, несколько раз коснулась ее.
Люциту как током ударило!
В своей любви к Миро она ведь и вправду совсем забыла, что в мире есть другие люди, другие мужчины. Люцита погнала прочь эту ненужную, глупую и совсем несвоевременную мысль. Но нет ничего бессмысленней, чем приказывать себе: “Не думай о…”
Почувствовав, что с ней происходит, Рыч потянулся к ней. Но Люцита сразу же прикрыла губы рукой.
— Даже не думай. У нас тут другая репетиция. Делом займись!