— Люцита! Как ты можешь? — воскликнул Баро.
— Да чего там, — грустно улыбнулась Кармелита. — Папа, она ведь права. Я уже второй раз падаю во время этого номера.
Баро с удивлением посмотрел на одну девушку, потом на другую.
— О чем вы говорите? Люцита, понимаешь, какой-то идиот свет выключил. Да тут еще в темноте седьмой нож с каким-то странным звуком воткнулся…
— Па, он просто зацепил пуговицу, которая у меня тут сбоку.
— Кармелита, хватит храбриться! Ты не представляешь, как я перепугался.
— Ладно, папа, прости. Если честно, я тоже страшно перетрусила.
— Свет выключили? — Люцита сделала большие глаза. — Ужас какой! Как же это? Извини, Кармелита… Представляю, как страшно стоять у щита в темноте.
— Ага… — мрачно продолжила Кармелита. — Особенно страшно, когда ножи бросает не Миро, а кто-то другой…
Земфира бегала по театру, но все без толку. Нигде ни Баро, ни Люциты, ни Кармелиты. И главное — никто не знает, где они. А Бейбут додумался, сказал, что, согласно старинной цыганской поговорке, “шоу должно продолжаться”. Потом пояснил, что в связи с перебоями в подаче электроэнергии номер “Смертельные ножи” действительно чуть не стал смертельным. Но, к счастью, жертв нет! В общем, представление продолжается! На сцене — чечетка. Бьют Степан и дети! Причем не его!
Ха-ха-ха!
Сумасшедший Бейбут!
Земфира начала методично заглядывать во все гримерки… Наверно, где-то тут девочек уложили отдыхать.
* * *
— Не может быть! — закричала Люцита. — У нас только Миро ножи бросает. Ну, то есть раньше это Бейбут всегда делал. Но потом он на конферанс ушел.
— Постой, Люцита! — сказал Баро неожиданно спокойно. — Тут, похоже, дело намного серьезнее. — Зарецкий повернулся к Кармелите. — Доченька, скажи мне, почему ты решила, что ножи метал не Миро?! Костюм, движения — все точь-в-точь.
— Нет, папа, не все. Во время номера я чувствовала по нему, по его замаху, что это не Миро.
— Кармелита, извини, но, по-моему, ты просто переволновалась…
— Нет же. Я, в конце концов, перед седьмым броском посмотрела ему в глаза.
— В глаза? В этом номере?!
— Да. И поняла, что это не Миро. Глаза были другие — злые, колючие.
— Дочка. Ну, что ты: “глаза злые, колючие”. Детство какое-то…
— Папа, ну почему ты мне не веришь? Да в конце концов-то! Если это был Миро, где он сейчас? Почему он не подошел ко мне, когда свет вырубился?! Где он? Почему его нет здесь и сейчас?
Баро замолчал. Да, действительно. В этой суматохе он и не подумал, а где же Миро?
* * *
Земфира дернула дверь очередной гримерки. Та была закрыта. Цыганка хотела пойти дальше, но услышала какой-то шум за дверью — чье-то тяжелое дыхание.