Кармелита побежала на звук.
И обнаружила Свету в студии. Она сидела на табуретке и дула в саксофон, старательно пузыря щеки. Правда, выдуть из него хоть что-то путное явно не получалось. Вместе с тем было видно, что этап теоретической подготовки Светой уже пройден — рядом с ней валялся неведомо где найденный старый, потрепанный “Самоучитель игры на саксофоне”. Увидев Кармелиту, подруга отложила инструмент.
— Кармелитка! Хорошая моя! Ну где жты столько времени пряталась?
— О-о-о-о-о! Света, похоже, я пряталась от этих ужасных звуков. Знаешь, я так испугалась, думала, у тебя трубу прорвало. Или приступ какой-то…
— Какие трубы? Какой приступ? Что, не видишь, учусь играть на саксофоне.
— Вижу, Светочка. Вижу и, что самое страшное, слышу! А зачем?
— Ну хотя бы затем, что музыка от всего лечит.
— Да, только вот твое исполнение вряд ли можно назвать музыкой.
— Это пока. Не… ну ты хочешь все и сразу! Я только учусь. Ты же знаешь, я упорная, у меня все получится.
— Мне кажется, что тебе лучше все-таки живописью заниматься.
Света надула губки.
— А вот с этим все, баста. С мольбертом я покончила навсегда.
— Почему?!
— Потому что нужно иметь смелость признаться себе самой: с живописью у меня ничего не получилось. Больно, конечно, но…
— Это еще что, — Кармелита вздохнула. — Вот у меня, Светочка, с жизнью точно ничего не получилось!
— Не нужно так… Жизнь твоя, и только ты знаешь, что с ней делать! И еще есть столько времени, чтобы все получилось.
— Да. Если бы еще знать, что нужно делать, чтобы все получилось, — Кармелита снова тяжело вздохнула.
Света заглянула в глаза подруге:
— Что, совсем-совсем тебе идти за Миро не хочется?
— Да. Как представлю, что замуж за него выходить, мне просто страшно становится. Понимаешь, вот он такой красивый, хороший… А мне — страшно!
— Ну и не выходи за него замуж! Зачем же так себя мучить?!
— Не могу, я слово дала. Я теперь просватанная невеста.
— Да Боже мой! Но ведь просватанная — еще не значит замужняя. Ну, дала слово, ну, забрала его обратно. Гусар — хозяин своего слова.
— Нет, Свет, ты не понимаешь. То гусар, а мы цыгане. Цыган должен держать свое слово. Это очень важно.
— А мне кажется, есть вещи гора-а-аздо важнее.
— Какие, например?
— Что тебе, как ребенку, все объяснять? Любовь, например. Что скажешь? Любовь, если хочешь, это стихия, которая сметает все на своем пути: законы, слова, правила…
— Свет, давай закончим эту тему! Свадьба состоится. Да… а ты будешь свидетельницей.
— Я?
— Да, Света! Только ты!
— Погоди, но ведь это будет цыганская свадьба. А я… Может, ты, конечно, не заметила. Или за столько лет уже привыкла. Но ведь я не цыганка.