— Да, Миро, это серьезно. А было б иначе, я бы говорить не стал. Помнишь случай, когда меня возле гостиницы пырнули? Хорошенько так.
— Помню.
— Так вот. Я тогда не стал дело заводить. Многие удивлялись, отчего, почему. А причина в том, что я давно уже больше всех подозревал именно Зарецкого. Ну, то есть, не его самого. А охранника этого, Рыча.
— Да почему?
— Чувствую, понимаешь, я руку его чувствую. Его стиль в бою. Тогда, возле гостиницы, темно очень было. Видеть я его не мог. Но вот чувство противника осталось.
— Максим, но это же все так неточно, так туманно…
— Нет, Миро, совсем не туманно. Еще я помню, мы с Рычем как-то после того случая дрались. Он никак не мог взять верх. А потом ударил меня прямо в рану, будто точно знал, где она. И после суда сказал мне, когда я хотел с Кармелитой поговорить: мол, парень, не нарывайся. Ты уже третий раз по-крупному напрашиваешься. И я подумал: что он имеет в виду, когда говорит о двух первых разах? Драка? Это мелко. Покажи мне мужика, который бы не дрался. Нет. Он говорил о чем-то серьезном. И вот что получается. Первый случай — когда он в меня выстрелить хотел. Но ты помешал — нож метнул, пистолет у него из руки выбил. И вот что я еще вспомнил: нож-то ты не забрал. А он подобрал, наверно. Потому что один из двух ножей, из тех, с которыми на меня покушались, был именно тот.
— Не может быть! — прошептал Миро. — Хотя… да. Может. У меня в концертном ящичке, в наборе, как раз одного ножа не хватает. А я еще никак не мог вспомнить, где его потерял. Теперь ты сказал — и я вспомнил. Я должен во всем этом разобраться.
— Миро, я прошу тебя, как друга, — не надо ни в чем разбираться. В последний раз Рыч этот со мной уже совсем иначе разговаривал. Он не хочет мне зла. А хозяин ему ничего такого больше уже не прикажет. Потому что незачем.
— Максим, ты не понимаешь. Ты обвиняешь вожака нашего рода. Я должен в этом разобраться. Тем более, там же был мой нож. Если бы не ты, посадить могли меня.
— Не надо. Хватит. Во всем уже разобрались. Просто вы должны быть вместе: ты и Кармелита.
— О Кармелите мы еще поговорим. А сейчас я должен прижать Рыча. И доказать тебе, себе, всем… что Баро не хотел твоей смерти.
— Да какая разница, чего он хотел! Я его не боюсь! И смерти не боюсь. И никуда из города уезжать не собираюсь!
— Счастливо, Максим, я пошел, — заторопился Миро.
— Тебе — счастливо. Точнее — вам. Береги ее. Будьте счастливы…
* * *
…Перед тем как уйти, Люцита строго посмотрела на Баро и предупредила:
— Я свою мать в обиду не дам. Зарецкий усмехнулся: