— Нет, нет. Все нормально. Так сказать, выдвигаете человека на новые рубежи… Я же говорю, редкое благородство. Кстати, а она сама в курсе?
— А-а… Э-э… — важно отметил Антон. — При определенных обстоятельствах, я думаю, это вовсе не обязательно.
— Нет, ну что вы. Это нереально. Для регистрации фирмы необходима сама Олеся. Или вы думаете, что документы будут действительны без ее подписи?
— О чем вы, Леонид? Олеся, конечно, хорошая горничная, неплохая хозяйка. И вообще — замечательная девушка, но… какой из нее реальный руководитель. Она же совершенно не разбирается в бизнесе, в менеджменте…
— В бухгалтерии, в конце концов!.. — подхватил Антон, на что мать горячо поддакнула, кивнув головой.
Форс едва сдержался, чтобы не взорваться хохотом. Олеся не разбирается в бухгалтерии! Это они попали в самую точку!
— Ребята, — сфамильярничал юрист. — В чем-то вы, конечно, правы. У Олеси нет соответствующего опыта, но все же… Давайте называть вещи своими именами. Фирму вы запланировали подставную. Зачем, не спрашиваю. Уверен, что исключительно для благородных, возвышенных целей. И вот когда эти самые цели будут достигнуты… Ну, или почти достигнуты… Могут начаться разные эксцессы. Суд, например… И вот тут выяснится, что зиц-председатель Олеся ничего не знает.
— Не страшно. Тогда мы ей все и расскажем. Как я понимаю, у вас же есть соответствующие рычаги давления?
Форс сам озадачился вопросом: а есть ли у него рычаги давления на Олесю? Кое-какие, конечно, имеются. Но не такие уж надежные. Понемножку, потихоньку, но девушка эта сумела стать самостоятельной фигурой в их игре. Симпатии Астахова, да еще и, извините за банальность, такие искренние, такие возвышенные, — это сильный козырь. Еще неизвестно, как она поведет себя, если дело дойдет до суда.
— Есть! Ну, конечно, рычаги имеются, — уверенно заявил Форс. — Только, понимаете, очень рискованно оставлять разговор с ней на день суда. Там случится что угодно. Истерика, выброс адреналина — и потому небывалая храбрость. А ведь это суд. И потом переиграть все назад будет очень трудно.
— Так что же делать? — спросила расстроенная Тамара (она вообще всегда очень расстраивалась, когда ее замечательные идеи не проходили).
“Что делать?” — и сам себя спросил Леонид Вячеславович. Конечно, Олеся — не лучший вариант для темного дела, которое запланировали сын с мамашей. Замышлять экономическую интригу против Астахова, используя для этого влюбленную в него женщину, по меньшей мере, странно. Удивительно, как они вообще могли до этого додуматься. Хотя нет, ничего удивительного нет. Тут просто элементарная недооценка. Ведь они оба воспринимают девушку исключительно как дешевую рабсилу.