Голос Лилианы снова звучал настойчиво, даже слегка раздраженно. Фрэнсис не могла взять в толк, действительно ли она не понимает процедуру или же просто выбрала удобную для себя позицию и решила твердо стоять на ней. В любом случае… боже, до чего это гадко! До чего непохоже на все чистое, истинное, светлое, о чем мечталось!
Фрэнсис вдруг почувствовала себя неуютно. Осознала, что полураздета и ей зябко. Она встала с кровати, прошла через комнату и села на краешек кресла, подобрав ноги и обхватив себя руками.
Лилиана пристально наблюдала за ней:
– О чем ты думаешь?
– Пытаюсь уложить все в голове. Я сейчас… как оглушенная. У меня почва из-под ног выбита. Извини.
– Не расстраивайся, не надо. Ничего страшного нет. Самое обычное де…
– Когда это случилось? – резко перебила Фрэнсис.
Лилиана растерянно моргнула:
– Что? Я же тебе сказала.
– Да. Но я спрашиваю – когда именно? В какую именно ночь?
– Ах, не все ли равно? Это случилось, и точка.
– В ту ночь, когда ты гладила белье? А я зашла к тебе на кухню?
– На кухню? – Лилиана нахмурилась, припоминая. – Нет. Нет, должно быть, позже. Я точно не знаю, Фрэнсис.
Значит, какая-то самая обычная ночь. Одна из множества ночей, когда Фрэнсис лежала в постели, напряженно прислушиваясь к щелчку закрываемой двери и всем последующим звукам, из-за нее доносящимся.
Лилиана не сводила с нее напряженного взгляда:
– Разве ты не хочешь, чтобы мы были вместе? Ты же еще минуту назад хотела. И сказала, что не позволишь мне смалодушничать.
– Я не знала, что для этого тебе придется сделать выкидыш.
– Ты сказала, что от многого откажешься ради меня. Так почему не хочешь, чтобы я отказалась от ребенка – ради тебя?
Фрэнсис похолодела от ужаса. Господи, неужели она сама и склонила Лилиану к такому решению? Невольно содрогнувшись, она потерла ладонями голые плечи, покрывшиеся гусиной кожей. Она понимала, что сейчас ей следует вернуться в постель, заключить Лилиану в объятия. Но не могла сдвинуться с места: ее словно парализовало. Она все думала о том, как лежала на этой самой кровати, пока в соседней спальне…
Считается ведь, что женщина зачинает ребенка, только когда испытывает наслаждение.
Она решительно отмела эту мысль. Лилиана готова полностью принадлежать ей, ей одной. Вот о чем нужно помнить. Вот что главное. Да, она забеременела, и это ужасно. Но ведь не расставаться же им из-за такой, в общем-то, мелочи?
Фрэнсис наконец поднялась с кресла, снова легла на кровать, и они с Лилианой тесно прижались друг к другу.
– Мне очень жаль, – повторила Лилиана. – Не сердись на меня, Фрэнсис. Я люблю тебя, люблю безумно. И все не так страшно, как ты думаешь. Это… ну, обычная неприятность, совершенный пустяк. Вроде больного зуба, который нужно выдрать. Как только я разберусь с этим, мы сразу же все забудем. И сможем быть вместе, как ты и говорила.