Когда к обеду мать вернулась домой после своего утреннего визита к викарию, Фрэнсис стоило больших усилий смотреть ей в глаза. Она боялась встречаться взглядом и с Леном, когда тот пришел со службы вечером. Никакого энтузиазма по поводу будущего, которое они с Лилианой планировали, Фрэнсис больше не испытывала – воодушевление исчезло, растворилось бесследно, одинокая бледная ниточка в темном-темном клубке проблем.
Лежа в постели ночью, она попыталась разложить все по полочкам. Допустим, ребенок родится. Справятся ли они вдвоем? Это будет очень трудно, но не невозможно, отнюдь не невозможно. Другие женщины справляются же, причем не имея таких денег, какие будут у них. После войны тысячи семей остались без отцов… Но в глубине души Фрэнсис не хотела этого. Ведь, помимо всего прочего, это навсегда свяжет их с Леонардом – даже если предположить, что он позволит им растить своего ребенка. И возможно, ради ребенка Лилиана решит вернуться к мужу. Возможно, ради него Барберы попытаются наладить семейные отношения. Что тогда станет делать Фрэнсис? Вернется к своей прежней жизни – жизни без любви, без Лилианы, – подобная змее, влезающей обратно в свою иссохшую старую кожу?
При этой мысли Фрэнсис охватила паника, которая сама по себе не на шутку ее испугала. Неужели, горестно подумала она, любовь никогда и не была ничем другим, как просто спасением от одиночества, своего рода страховкой от душевной пустоты? В конце концов, подлинны ли их с Лилианой чувства? Фрэнсис вспомнила, какими непрочными они показались ей после визита Эдит. И сейчас, в темноте, вдруг подумала, что ведь их отношения, в сущности, ни на чем не основаны, ничем не скреплены. Они с Лилианой ни разу не провели ночь вместе. Даже ни разу не поели вместе, если не считать дурацких пикников в парке. Но тем не менее они строят планы на будущее, всерьез обсуждают, от чего готовы отказаться сами и от чего заставят отказаться других людей – ее мать, Леонарда…
Фрэнсис лежала без сна два или три часа и наутро встала совершенно разбитой.
Лилиана же, напротив, выглядела лучше, чем когда-либо за последние несколько недель. Едва лишь они остались наедине, она схватила Фрэнсис за руки. Оба кольца, разумеется, опять были у нее на безымянном пальце. Она долго обдумывала, когда лучше «это сделать», сказала Лилиана.
– Нам нельзя терять время, – прошептала она. – Чем раньше, тем лучше. А эффективнее всего таблетки действуют, если принять их примерно тогда, когда обычно приходят женские дела. У меня месячные должны были бы начаться в воскресенье. Но в воскресенье Лен будет дома. И в субботу тоже. А вот в пятницу он прямо со службы отправляется на встречу с Чарли. И твоя мать тоже куда-то уходит в пятницу вечером, ты говорила? К какой-то своей подруге?