Миссис Вайни снова запротестовала. Ну негоже говорить о мертвых плохо. Когда еще и цветы на могиле не завяли! Хотя, конечно же, она считает, что Ленни поступил подло по отношению к Лил…
На столе стоял чайник в вязаном чехле. За разговором кто-то стал наливать из него в чашку, а когда потек бурый осадок, еще кто-то поднялся из-за стола и наполнил чайник заново, долил молока в кувшинчик…
Фрэнсис знала, что последует дальше. Они с Лилианой будут сидеть здесь, в кухне, мучительно глядя друг на друга, пока собачонка подает лапу за печенюшку; а потом будут стоять в каком-нибудь темном уголке, нервным шепотом обсуждая последние события.
Нет, такого она не допустит, сегодня ни за что не допустит. На блюдце перед Фрэнсис поставили чашку со свежезаваренным чаем, но она, даже не взглянув на нее, обратилась через стол к Лилиане:
– Могу я поговорить с тобой наедине?
Все разом умолкли. После долгой паузы Лилиана, вся красная, неловко поднялась на ноги:
– Да, конечно, если надо. Я… ну, давай пойдем наверх.
Женщины пристально наблюдали за ними, даже Вайолет и та глазела с интересом. Миссис Вайни вдруг засомневалась:
– Ты что, хочешь отвести мисс Рэй в спальню? Так ведь там не натоплено.
– Ну и бог-то с ним, – сказала Лилиана, не поднимая головы.
– Может, лучше в гостиную?
– Нет, нам нужно поговорить буквально минуту о… Короче, нам нужно поговорить наедине!
Покраснев до багровости, Лилиана угловато двинулась из кухни, и Фрэнсис последовала за ней. Они вышли на лестничную площадку и начали подниматься по узкой лестнице.
Чем выше они поднимались, тем беднее и унылее становился интерьер. На лестничном окне висела пыльная кружевная занавеска, световой фонарь был грязный от копоти. Они вошли в крохотную захламленную спальню, где еле умещались немногочисленные предметы обстановки: высокая железная кровать, комод, туалетный столик с синей атласной «юбкой». К настенному распятью была привязана веревками кукла. На линолеуме там и сям светились странные запятые и звездочки. Фрэнсис недоуменно пригляделась к ним, а потом услышала шум передвигаемого стула, приглушенные голоса и сообразила, что это свет проникает сквозь щели в полу: внизу находилась ярко освещенная кухня. Она живо представила женщин, сидящих там за столом и озадаченно смотрящих в потолок.
Лилиана обошла кровать и раздвинула шторы пошире, чтобы впустить в комнату меркнущий серый свет дня. Затем повернулась к Фрэнсис и неподвижно застыла, понурая и несчастная. Они посмотрели друг на друга через кровать, накрытую стеганым одеялом с цветочным узором.