Касс желчно фыркнул:
– Ага, я себе целый ящик притащил специально, чтобы закусывать, как же.
– Ты собрался основательно надраться? – полюбопытствовал Леонид, отпив еще немного.
– Точно.
– Почему?
– А ты думал, мне очень весело живется?
Леонид сделал глоток, исподволь наблюдая за собеседником:
– Даже не задумывался как-то. Как свиданка прошла? Не рассорились ли, часом?
– Отлично прошла, – сказал Касс, сделав несколько глотков.
– Она кто тебе?
– Я ее встретил первый раз в жизни. В прошлый раз ее тут не было – стажерка школы диспетчеров.
– Ну вот, – захлопнул ловушку наемник, – по идее, великий герой и ветеран войны, которому женщины на шею вешаются при первой же встрече, на жизнь жаловаться не должен.
Касс поставил на пол вторую бутылку и полез за новой.
– Дерьмовый из меня герой, – махнул он рукой, выпив половину, – какая была война – такие и герои. Знаешь, что между нами общего? Мы с тобой, выражаясь привычными тебе идиомами, оба бродячие, бездомные псы.
Запрокинув голову, вылил в себя остатки жидкости, небрежно бросил емкость на пол и взялся за четвертую. Его движения немного потеряли в точности, глаза расфокусировались, глядя мимо Леонида, но речь осталась четкой и ясной.
– …Мы оба с тобой сдохнем вдали от дома… Тебе возвращаться не к кому и незачем. И когда ты умрешь – никто не заплачет. Никто даже не вспомнит. У тебя вообще нет дома, если на то пошло. Завидую тебе.
– Чему завидовать-то? – удивился Леонид.
– Да, завидую. Потому что у меня этот дом есть, и меня там ждут. Везде, будь то Сссла, Ссарса или Каэрвэн – везде мой дом. Везде меня знают и помнят, а когда меня не станет – помянут трауром. Все три планеты. Все сорок миллиардов.
Касс умолк, чтобы проглотить очередную порцию, затем продолжил:
– …И потому я никогда не вернусь. Чтобы никто никогда не узнал, какой я дерьмовый герой.
Он достал из кармана маленькую колбочку и вылил ее содержимое в свою бутылку.
– А это что? – осторожно поинтересовался Леонид, распаковывая небольшой тюбик, чтобы закусить выпитое.
– Психоделик. Полезнейшая вещь. Делает твои горести не такими печальными. Если передозировать – мать начнет смеяться на похоронах своего ребенка.
– Эк тебя пробило на откровенность от выпивки…
Касс закашлялся своим странным смехом:
– Еще бы… Я шестьдесят периодов молчал. Пятнадцать твоих лет. Сколько еще я бы мог промолчать? А ты… Ты будешь хранить мою тайну. Случись со мной что – ты обратно уже не вернешься. Только я могу провезти тебя на Землю. Как раз потому, что мой корабль не будут обыскивать, ведь патрульные в том секторе – сссла. Им не придет в голову обыскивать корабль героя. Не посмеют, даже что-то заподозрив, – но они и не заподозрят.