«Я могу изменить это. Сегодня же».
Она села в машину. Достала телефон и еще раз прочитала послание Дэниела: «Позвони, если я тебе нужен».
Она позвонила.
* * *
Дэниел приехал к ее дому раньше, чем она сама.
Маура увидела его в машине на подъездной дорожке, где весь мир мог его видеть. В прошлом году он осторожничал, приезжал к ней скрытно, но сегодня отбросил всякую осторожность. Она еще не успела заглушить двигатель, а он уже вышел из своей машины, чтобы открыть ей дверь.
Она шагнула в его объятия.
Не нужно было объяснять, почему она позвонила ему, вообще не нужны были никакие слова. Первое прикосновение его губ сломило все остатки сопротивления. «Я снова в ловушке», – подумала она, когда они целовались на пути к дому и в коридоре.
На пути к ее спальне.
Там она вообще перестала думать, потому что последствия больше не волновали ее. Имело значение только то, что она снова жила, снова обрела цельность, воссоединилась с отсутствовавшей частью собственной души. Любить Дэниела, наверное, было глупо и рискованно, но не любить его было просто невозможно. Все эти месяцы Маура пыталась научиться жить без него, глотала горькие пилюли обуздания себя и была вознаграждена одинокими ночами и избыточным количеством выпитого вина. Она убедила себя в том, что уйти от него – благоразумно, потому что он никогда не сможет принадлежать ей, ведь ее соперник – сам Господь Бог. Но благоразумие не грело ее постель, не делало ее счастливой, не заглушало страсть, которую она всегда питала к этому человеку.
В спальне они не стали включать свет – им это не требовалось. Их тела были знакомой территорией друг для друга, и она знала каждый дюйм его кожи. Она чувствовала, что он похудел, как и она, словно их жажда друг друга была настоящим голодом. Одной ночи не хватит, чтобы насытить этот голод, и она не знала, когда они будут принадлежать друг другу в следующий раз, а потому брала сейчас все, что могла, жадная до наслаждения, запрещенного для них церковью. «Вот что ты потерял, Дэниел, – думала она. – Какой же он мелочный, твой Бог, какой жестокий, что лишал нас этой радости».
Но потом, когда они лежали рядом и пот остывал на их коже, Маура почувствовала, как в ее душу прокрадывается странная печаль. «Вот оно, наше наказание, – подумала она. – Не ад и сера, а неизбежная боль прощания. Всегда прощания».
– Скажи мне почему, – прошептал Дэниел.
Больше ему ничего не нужно было говорить; Маура поняла, о чем он спрашивает. Почему она снова позвала его в свою постель спустя столько месяцев после того, как решительно разорвала их отношения?