Как ни странно, господин Кувшинников известен всей более-менее читающей России, да и, по большому счету, зарубежью. Правда, не под своим именем, а как герой чеховского рассказа «Попрыгунья» Осип Дымов.
Чеховский Дымов был слегка нелепым, увлеченным доктором, влюбленным в свою легкомысленную женушку – бездельницу с амбициями и прощающий ей все. Вспомнить хотя бы самый яркий эпизод – про то, как Дымов на второй день после Троицы «купил закусок и конфет» и поехал к жене на дачу. Он сидел в поезде, «и ему весело было смотреть на свой сверток, в котором были завернуты икра, сыр и белорыбица». Дымов еще не знал, что не удастся ему отведать этих вожделенных лакомств, что Ольга Ивановна, супруга, уже пообещала быть на свадьбе у телеграфиста Чикильдеева, и Дымова сходу развернут обратно в город за розовым платьем, перчатками и украшениями из искусственных цветов. А икру, сыр и белорыбицу после его ухода съедят два брюнета и толстый актер.
Прототип Осипа Дымова был ясен москвичам – доктор Дмитрий Павлович Кувшинников. Собственно Попрыгунья – жена Кувшинникова, Софья Петровна. А томный и самовлюбленный художник Рябовский, с которым безнравственная Попрыгунья изменяла своему законному Осипу Дымову, – тоже художник, Исаак Левитан.
Прототипам даже клички дали соответствующие.
Михаил Нестеров писал родным: «Как-то обедал у чеховской „Попрыгуньи“, и она в знак чего-то навязала мне какой-то болгарский браслет на память. Нечего делать – взял. Была и она у меня, восторгам и всевозможным выходкам не было конца».
Чехов сетовал: «Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама узнала себя в 20-летней героине моей «Попрыгуньи», и меня вся Москва обвиняет в пасквиле.
Главная улика – внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор, она живет с художником…»
Сходства, на самом деле, далеко не ограничивались тем, что кто-то пишет красками, а кто-то доктор. Помимо этого, в рассказе вполне узнаваемо описаны квартира Кувшинниковых и манеры всех трех действующих лиц. Совпадения точны до курьезного. Вот, например, воспоминания Т. Л. Щепкиной-Куперник о том, как Софья Петровна украсила свое супружеское гнездышко: «Эту квартиру она устроила оригинально, „не как у всех“. В столовой поставила лавки, кустарные полки, солонки и шитые полотенца „в русском стиле“, спаленку свою задрапировала на манер восточного шатра, по комнатам у нее гулял ручной журавль и т.п.».
А вот жилище «попрыгуньи» Чехова: «В столовой она оклеила стены лубочными картинами, повесила лапти и серпы, поставила в углу косу и грабли, и получилась столовая в русском вкусе. В спальне она, чтобы похоже было на пещеру, задрапировала потолок и стены темным сукном, повесила над кроватями венецианский фонарь».