— Потому что вам не нужны были для этого такие махинации.
— Ура. Мозг жив. Жду внизу, как только созреешь.
Просто развернулся и пошел. Я сказала так громко, как только могла в тот момент, хотя все равно вышло тихо:
— Я не умею готовить.
— Ну просто находка! — откликнулся он уже с лестницы.
Хлоп, мышеловка, хлоп.
По второму кругу те же танцы — есть теплая постель и ванная, но нет даже запасной одежды. Или зубной щетки там. Интересно, Кирилл хотя бы мелочи, с таким трудом купленные, вернет? А еще интереснее, если я вцеплюсь зубами ему в глотку и начну рвать, рвать, то почувствую хоть какую-то жалость? Почувствую, однозначно… Ведь испорчу его поганой кровью единственную приличную блузку. Но все это завтра, а сегодня меня ждала внизу проблема другого характера. Спускаясь по лестнице, я удивилась, насколько быстро пришла в себя. Похвалила себя за хладнокровие, достойное героини супершпионского боевика.
Вошла на кухню, помялась немного в проходе, а потом заняла стул с края стола. Вадим Андреевич огромным ножом резал на доске болгарский перец и на мое появление вроде бы вовсе не обратил внимания. Все в той же футболке — вещица домашняя, но ничуть не дешевая. Ему повезло с телосложением, но дары природы мало значат, если к ним не приложить собственных усилий. Я молча наблюдала за ним, невольно оценивая. Мне с детства внушали, что мужчина должен хорошо зарабатывать, а женщина — нравиться хорошо зарабатывающему мужчине. Благосостояние мужчины зависит только от его ума, упорства, умения распоряжаться ресурсами и интуиции. Если он только не актеришка или поп-идол, у которого доход определяется исключительно смазливостью рожи, — так объяснял отец. Но вот прямо сейчас я лицезрела человека, который и доходом был не обделен, но зачем-то вкладывался еще и в образ. И образ, как ни крути, работал. Даже домашняя футболка именно такая, чтобы подчеркнуть рельеф плеч, груди и собрать полную картинку: идеальная нечисть, производящая впечатление с расстояния ста метров, а уж если откроет рот — все, у жертвы никаких шансов. Ему только рогов и хвоста не хватает, но я не удивилась бы, что просто успешно прячет.
Он шинковал овощи быстро, на меня так и не смотрел. Я вздрогнула после тишины, когда Вадим Андреевич заговорил:
— Оклемалась? Или до сих пор соображаешь, в какую сторону помчишься с утра?
— Соображаю, — я ответила вяло, скорее эхом. — Но по-прежнему не до конца понимаю, что происходит. Например, вы не могли быть уверены, что я вернусь именно сюда. Я могла пойти к родителям подруги или вернуться… на свой необитаемый остров.