Из недавнего прошлого одной усадьбы (Олсуфьев) - страница 77
В самом углу, который был срезан, как уже упоминалось, наискось, висел над столиком с пушкою паспарту, закантованный в золотой бумажке с заказанными мною фототипиями с семейных миниатюр, принадлежавших моей тетушке Дарье Васильевне Моро, сестре моего отца, и переданных ею ее внучатым племянникам Милорадовичам. Тут были портреты: прапрадеда Адама Васильевича, почему-то в колпаке, князя Александра Михайловича Голицына, княгини Голицыной, рож денной Кантемир, прабабушки Марии Васильевны, рожденной Салтыковой, и многие другие. Над ними висел портрет дедушки Василия Дмитриевича в синем паспарту с золотом, такой же, как над бюро карельской березы, подаренный нам старушками Нарышкиными все в ту же нашу поездку к ним в Козловку, о которой я не раз упоминал, а на самом верху – неболь шой образок Божией Матери, обложенный серебряным ободком, он был дан мне в благословение Тульским архиепископом Никандром, пробывшим в Тульской епархии более тридцати лет; бывало, когда мы приезжали к нему с моей матерью, то добродушный архипастырь приказывал открыть бутылку шампанского, которым радушно нас угощал.
Д. Г. Левицкий. Портрет князя Александра Михайловича Голицына. 1772. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Ф.-Г. Друэ. Портрет князя Дмитрия Михайловича Голицына. 1762. Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Москва
Простенок между другим окном и северо-западным углом был настолько узок, что в нем едва умещался своим боком небольшой ко мод из ясня с черным и с бронзовыми ручками, начала XIX столетия, стоявший в простенке между углом и дверью в «большую» гостиную, иначе говоря – у западной стены комнаты. На этом комодике под стеклянным колпаком стояли часы золоченой бронзы – амуры с бабочками, первой половины XIX века, свадебный подарок С<оне> ее тетушки Марии Николаевны Кристи; тут же стояли: другие настольные часы в черном кожаном футляре; барометр моей матери, стоявший прежде всегда на ее бюро красного дерева в теперешней библиотеке; два миниатюрных портрета, в эмалевой рамке с золотою гирляндою в духе Louis XVI типичной работы Фаберже, моего отца и меня студентом, подаренных отцом моей матери по случаю двадцатипятилетия их свадьбы, миниатюры были сделаны П. И. Нерадовским; затем миниатюра цесаревича Александра Николаевича в тяжелой бронзовой рамке, пожалованная им моему деду Василию Дмитриевичу; наконец, два подсвечника Empire золоченой бронзы. Над комодом висело несколько гравюр, из которых вспоминаю «The brooke he loved» [ «Любимый ручей»], новую, купленную мною в Лондоне, и гравюру XVIII столетия «La sainte famille» [ «Святое семейство»], когда-то висевшую в моей спальне на Фонтанке. Над дверью в «большую» гостиную висела гравюра XVIII столетия – морская авария, с автографом моего прапрадеда Адама Васильевича; она случайно была куплена в Париже, где иногда попадались и другие гравюры моего прапрадеда, похищенные французами в 12-м году в доме его сына, моего прадеда, Дмитрия Адамовича на Тверской.