Из недавнего прошлого одной усадьбы (Олсуфьев) - страница 76

членом Академии художеств, одним из первых директоров театров и императорского фарфорового завода и собирателем гравюр и русских лубков. В голицынском архиве в Петровском, в бумагах Ивана Ивановича Шувалова, я видел счета Шувалова на привезенные им из Италии картины для Адама Васильевича, этого любителя и знатока итальянского языка и приятеля Казановы. Императрица Екатерина писала ему[88] по какому-то случаю: «Vous qui avez du gout» [ «Вы с вашим вкусом»] и т. д.; Кваренги рисовал ему проекты церкви и павильонов для его сада, о чем упоминал в своей автобиографии. В Петербурге у Адама Васильевича был прелестный дом на Фонтанке елизаветинских времен; он до сих пор существует и принадлежит теперь католической духовной коллегии (его не следует смешивать с Олсуфьевским домом на Фонтанке, купленным моим дедом в 40-х годах, в котором я родился). Его биографы, Адама Васильевича, между прочим, отмечают, что он не был заражен вольтерианством, как большая часть бар того времени.

А. Молинари. Василий Дмитриевич Олсуфьев. Акварель. 1811 или 1812. Тульский музей изобразительных искусств

А. Молинари. Дарья Александровна Олсуфьева. Акварель. 1811 или 1812. Тульский музей изобразительных искусств

Князь Александр Михайлович, другой мой прапрадед (его дочь была матерью моего деда Василия Дмитриевича), составил известное собрание картин в Голицынской больнице, построенной под его наблюдением, когда он доживал свой блестящий век в Москве, его двоюродным братом и другом князем Дмитрием Михайловичем. Это собрание было потом невежественно распродано для доходов больницы. В то время им был построен и дом на Девичьем поле, доставшийся его старшему внуку Александру Дмитриевичу Олсуфьеву. Рассказывают[89], что князь Александр Михайлович был деликатнейшим и наивоспитаннейшим человеком своего времени. Раз как-то он поехал на званый обед, а люди его, по недоразумению, завезли его совсем в другой дом. Дедушка заметил это только тогда, когда вошел, почетно принятый скромными хозяевами, польщенными таким высоким посещением; не показав вида, он просидел у них вечер как ни в чем не бывало. В карете своей князь Александр Михайлович возил с собою любимую настойку, которая называлась им «пестру-остру». Впрочем, в этом ему ни насколько не уступал и другой мой прапрадед Адам Васильевич Олсуфьев, возивший в своей карете окорок вестфальской ветчины и портер, за которыми как-то послала императрица Екатерина, видя его рассеянным и неспособным приняться за дела. Таков был век Екатерины!

Н. Г. Чернецов. Вид Невского проспекта с Аничковым дворцом. Акварель. 1823. Из усадьбы Олсуфьевых Красные Буйцы. Местонахождение неизвестно