- Ну, рассказывай, герой. Что там натворил?
Свиридов, непосредственный начальник Патракова, в Управлении был человеком новым. Лишь недавно его перевели с повышением из какой-то дальней области, где он сумел быстро выдвинуться. Но к стилю работы нового начальства уже привыкли, и Михеев поймал себя на том, что вопрос был сформулирован именно так, как он и ожидал.
Слушая доклад, Свиридов вышел из-за стола и прохаживался по кабинету, заложив руки назад, время от времени останавливаясь перед Михеевым и хмуро разглядывая его.
- Прошляпили, значит,- резюмировал он раздраженно, когда Михеев закончил.- Этаких свидетелей, понимаешь, выпустили из рук. Не все предусмотрели, выходит. А кто за это отвечать будет?
- Я,- сглотнул слюну Михеев.
- Эва, открытие сделал… А за потерянное время кто ответит? Ведь чуть не год крутишься вокруг да около, а результатов - ноль целых ноль десятых. Отвечать, понимаешь, мне…
Михеев с надеждой посмотрел на Патракова, словно ища защиты. Тот сидел, облокотившись на стол и подперев подбородок рукой, будто хотел таким образом накрепко закрыть рот.
- Что будем делать, Патраков? - обратился к нему Свиридов.- Операция провалена, это факт. И нечего больше беллетристикой заниматься, драгоценности ваши - тю-тю, уплыли. Закрывать надо дело. А об этом,- он кивнул на Михеева,- еще поговорим…
- Закрывать, по-моему, еще рано,- отозвался, не меняя позы, Патраков.- Закрыть всегда успеем. Надо еще взвесить кое-что. Не все ниточки до конца дотянуты. Дело не простое, гарантии успеха никто дать не мог.
- Дотягивать, дотягивать…- проворчал Свиридов, снова усаживаясь за стол.- Мы не у тещи в гостях. Дел много, а вы тут…
Вернувшись к себе, Патраков и Михеев подавленно молчали.
- Что думаешь делать дальше? - спросил Патраков, отбросив надоевшую гармошку.
- Монастырь…- вздохнул Михеев.
- Значит, с чего начали, к тому и пришли,- усмехнулся Патраков.- А данные?
- Данные есть.
- Беллетристика? - опять улыбнулся Патраков.
- Да, и беллетристика тоже. Вот смотрите,- достал из папки свои записи Михеев,- как тянутся к Тобольску все те, кто имел какое-то отношение к драгоценностям. Хотя Тобольск для них город отнюдь не родной и ничто их с ним не связывает. Даже, прямо скажем, опасный для них, бывших царских прислужников. Ну, у Кобылинской, положим, там мать жила - она перевезла ее еще перед отъездом в Сибирь. Но, вернувшись-то из Омска, она прожила в городе сколько? Больше двух лет, до два-дцать второго года! Каменщиков живет там до двадцать пятого. Чемодуров - до своей смерти, в девятнадцатом году. Владимировы - до тридцатого да еще и после зачем-то наведываются. Преданс - аж до сегодня, никуда не выезжая. И Гусева тоже вернулась в Тобольск, пусть ненадолго. Жильяр был зачем-то в монастыре, специально приезжал из Екатеринбурга в августе - сентябре восемнадцатого года. Волков - тоже где-то вслед за ним. Заметьте, съездил после этого во Владивосток - и опять ненадолго в Тобольск, в монастырь. Неподалеку, в Тюмени, долгое время, до последних лет, жили Ермолай Гусей и Сергей Иванов - царские лакеи. Похоже, что они все-как приклеенные к Тобольску, не могут расстаться с ним, а жить здесь им и невыгодно, и небезопасно. И Пуйдокас тоже вернулся в двадцать шестом в Тобольск. Жил по двадцать девятый. Распутать надо этот тобольский узелок.