При рабовладении и феодализме никто ни в какую демократию не играет. При рабовладении рабы вообще за людей не считаются, а при феодализме крепостным практически закрыт путь в духовную и политическую сферу. Вся борьба по вопросу о власти, за исключением время от времени происходящих бунтов и восстаний угнетенных, сводится к борьбе различных групп класса эксплуататоров между собой. Если взять феодализм, то там какие только замысловатые интриги ни плели цари, князья и высшее духовенство, но это не подрывало экономического, политического и идеологического господства класса эксплуататоров. Класс помещиков отдал свою власть только тогда, когда уже начали вовсю развиваться буржуазные экономические отношения, то есть тогда, когда удержать ее уже было невозможно. А до этого даже при победе крестьянских восстаний власть все равно не перешла бы в руки крестьянского класса, потому как в головах у крестьян господствовала помещичья идеология, и боролись крестьяне во времена Степана Разина и Емельяна Пугачева не против царизма, а против плохого царя за хорошего и не против крепостничества, а против плохих помещиков за хороших.
Почему крестьянские восстания называют бунтами, а не революциями? Потому что они расшатывают устои крепостничества, но вместо крепостничества другого общественного строя не дают. Когда в России негативные моменты по отношению к крепостничеству начали превращаться в позитив? Когда начал созревать капитализм. Он вызревает прежде всего экономически, а не только в борьбе за власть. Наоборот, успешная борьба за власть является уже следствием изменений в экономике. Сначала появился капитализм, а потом произошла политическая буржуазная революция. В ХIХ веке в России произошло становление капитализма в экономике, а в феврале 1917 года буржуазная революция привела политическую власть в соответствие с тем экономическим базисом, который был к тому времени создан. Разложилось уже крепостное хозяйство, поэтому и царизм как характерная для феодализма форма государственного правления потерял основу для своего существования.
Это не значит, что сразу после буржуазной революции исчезли монархические взгляды, но они перестали быть господствующими. Даже и сейчас есть носители монархических взглядов и продолжаются попытки создать монархические партии. Монархистам нравятся одежды, в которых ходил царь. Мне тоже нравятся. В конце концов, снова можно эти одежды пошить, как это и делают в театрах для соответствующих постановок. И в Эрмитаже висят такие одежды. Вроде как все есть для монархии.