Даже желающие записаться в дворянство есть. Беда только в одном – нет желающих записаться в крепостные крестьяне, чтобы их можно было новоявленным дворянам продавать, покупать и заставлять при поддержке государства на себя работать. Поэтому монархизм при буржуазном строе – это театр или живой музей, как в Соединенном королевстве Великобритании и Северной Ирландии, некое старинное украшение на теле современного буржуазного государства. А монархизм в идеологии и политике – это не что иное, как реакционная утопия. Утопия потому что этого не может быть, а реакционная потому что в будущее пытаются привнести то, что уже исторически изжито. Все! Обратного хода нет. То есть еще можно было сделать в той же Франции, совершившей буржуазную революцию, контрреволюцию в политике. А в экономике капитализм продолжал развиваться и тогда, когда Бонапарт пришел к власти и стал снова королем Франции. В экономике продолжало совершаться то движение, которое называется становлением капитализма, оно никуда не исчезло.
Вот в этом и проявляет себя определяющая роль экономического базиса. Его движение можно пытаться задержать, затормозить, можно исказить его формы, но ход истории не остановить: за одним общественно-экономическим строем следует другой не потому, что он кому-то нравится, а потому, что такова логика развития производительных сил и производственных отношений. И если в экономике буржуазия уже господствует, значит, переход к капиталистической общественно-экономической формации предрешен. Дело только за тем, чтобы буржуазия стала классом политически господствующим.
Когда совершается буржуазная революция, буржуазия выступает за народное государство, поднимая народ на борьбу за свободу от крепостничества. И народ идет против крепостничества воевать. С ним борются реакционеры-помещики. Как помещики они, разумеется, не столько сами боролись, сколько посылали тех, кто был у них на службе. А буржуазия направляла тех, кто в расчете на улучшение своей жизни одновременно расчищал поле для капитализма. Представители нового нарождающегося класса – буржуазии, смотрели, как направляемые ими народные массы побеждают или проигрывают представителям старого, уходящего класса. Но поскольку экономическая мощь буржуазии нарастала с каждым днем, постольку рано или поздно наступало такое время, когда сопротивление старого феодального класса было окончательно сломлено. Например, у нас в России помещичий класс после отмены крепостничества в 1861 году перестал быть классом, который организовывал сельское хозяйство и стал просто классом