Я собиралась доказать им обратное, но не сегодня и не в этом платье.
– Меня, Роберт, меня! – мило улыбнулась ему. – На кону танец – любой, на ваше усмотрение. – И все потому, что была уверена в победе. С моим-то спортивным прошлым! – Если проиграете вы, то… – Что бы такого попросить? Г-м-м, быть может… Хочу кофе к завтраку! – Вы достанете мне кофейные бобы. Знаете, что это такое?
Лорд Дадли коротко кивнул. О, превосходно!
– Они будут у вас в любом случае, – галантно произнес он. – Когда состоится матч, моя королева?
Роберт стоял близко, и я уловила запах разгоряченного мужского тела. Взглянула на крепкую шею и темные волоски на груди, видневшиеся в вырезе его рубашки, и гормоны расшалились окончательно.
Правда, я их все же усмирила. Срочно, срочно физические нагрузки! А еще – изучать хроники гнусных времен, вернее, семейные хроники Тюдоров.
– В ближайшем времени, – пообещала ему, с трудом отводя от него взгляд. Соберись, Лиза! Тебе еще Англией править, а уже раскисла…
Встала, пожелала всем приятного вечера и отправилась в покои, где ждал ужин в кругу близких людей – с Уильямом Сесилом и Роджером Эшамом. Фрейлины расположились на другом конце стола, чтобы не мешать нашей беседе. Слуги подавали мясное, затем принесли десерт. Я поковыряла пирог, затем потребовала себе отварных овощей.
Негромко играла музыка, и знаменитый тенор из Италии, гостивший при дворе, развлекал нас пением. Роджер и Уильям углубились в беседу о религиозных догмах. Я же, закрыв глаза, внимала певцу, улетала в невиданные дали, где парила, подхваченная чудесным голосом. Иногда возвращалась назад, к столу, за которым обсуждали «Тридцать Девять Статей Веры» – документ, который Елизавета разрабатывала вместе с Уильямом, чтобы ввести единую систему вероисповедания в Англии.
Но я решила, что не сейчас! Завтра буду во всем разбираться… И в «Статьях», и в шотландском вопросе, и в том, как отвадить слишком любопытного посла и как своим отказом от замужества не спровоцировать конфликт с Испанией. как и кого направить к королевским дворам Европы, чтобы официально известить о моей коронации. Нет, Роберт Дадли пусть останется, он мне нужен… Зачем? Пока еще не знала, но собиралась разобраться.
А еще стоило придумать, кого из женихов первым пригласить на смотрины.
Наконец, после ужина, распрощавшись с «мужчинами в черном», попросила фрейлин проводить меня в зал с портретами семьи Елизаветы. За нами следовало четверо гвардейцев. Огромное помещение было освещено факелами, свет от которых едва достигал до потолка. Но я все равно разглядела фигуры и лица людей, смотревших на меня сверху вниз.