Они все умерли, все-все!
– Оставьте меня одну, – попросила я, обращаясь к живым. – Выйдите вон!
Фрейлины, потоптавшись, покинули зал. Гвардейцы уходить не спешили, промямлили что-то о приказе Уильяма Сесила.
– Не забывайте, кто ваша королева! – рявкнула на них. Затем смягчилась: – Подождите за дверью! Я хочу остаться со своей семьей.
Удостоверившись, что в зале никого нет, охрана все же меня покинула. Я легла на пол, нисколько не волнуясь, что промерзший камень холодит спину даже сквозь теплый плащ и громоздкое платье. Лежала и смотрела на людей, которые пытались стать счастливыми, несмотря на королевское положение и долг перед страной.
Роджер многое мне успел рассказать.
Генрих VIII, отец Елизаветы… Властный мужчина, уверенно распоряжавшийся жизнями своих жен. С двумя женами он развелся, еще двух послал на плаху, когда они стали слишком уж ему неугодными.
Странным образом я чувствовала, что это и мой отец тоже.
Закрыла глаза, понимая, что за столь короткое время успела намертво врасти корнями в чужое тело настолько, что теперь оно стало и моим. Мы сплелись воедино, да так, что разлучить нас могла лишь смерть. Предыдущие воспоминания и переживания о московской моей жизни все еще были со мной, но потускнели, отходя на второй план, уступая место новым, в которых я – королева Англии, Тюдор от рождения, и всегда верила, что когда-нибудь трон достанется мне.
Тоска по настоящей моей маме отступала, оставляя привкус легкой грусти.
Моя другая мать… Я коснулась золотого медальона, в котором притаился миниатюрный портрет темноволосой женщины с выразительными глазами. Этим утром мне протянула его Кэти, и я сразу же надела его на шею. Анна Болейн. Она любила и была любима, но лишь на короткое время. И все потому, что не смогла удержать ветреного мужа. Или, быть может, из-за того, что вместо наследника мужского пола родилась Елизавета.
Моя сестра Мария, дочь первой жены Генриха VIII Екатерины Арагонской… Ярая католичка, решившая привести страну к истинной вере по дороге, залитой кровью неугодных и освещенной заревом костров, на которых горели еретики. Но Бог все видит, и он прибрал ее к рукам! Она умерла, так и не оставив наследника.
Брат Эдуард. В груди шевельнулось, пробуждаясь, чувство утраты. Ведь Елизавета любила его! Он взошел на трон после смерти Генриха, но правил недолго. Эдуард умер от туберкулеза в пятнадцать, перед смертью написав завещание, по которому претендентка на английский престол находилась среди моих фрейлин. Под давлением Тайного Совета он назвал будущей королевой свою кузину леди Джейн Грей. Шестнадцатилетняя девушка правила девять дней, пока Мария собрала войска и захватила трон, который полагался ей по праву. Джейн была казнена, но у нее оставались две младшие сестры. Одна из фрейлин в моей свите оказалась Катериной Грей.