На юге страны собственниками земли были помещики из числа привилегированных феодалов, или шэньши, т.е. китайского дворянства, а также богатые купцы и горожане, иногда же более мелкий служилый люд и зажиточные крестьяне. На севере и в центральном Китае лучшие земли захватили члены царствующей фамилии с самим императором во главе, княжеские дома, аристократы и влиятельные сановники. Они владели десятками и сотнями тысяч му[1] земли. Впрочем, бывали лица, владевшие и несколькими миллионами му.
Один из минских чиновников в своем докладе правительству сообщал: «Если земли не пожалованы княжеским управлениям, то обманным путем перешли к хитрым людям, а в Гуандуне, где нет ни пожалованных земель, ни утаенных путем обмана, их захватили разбойники». По-видимому, он хотел выделить три категории захватов государственных и крестьянских земель: а) захват в собственность земель частными лицами, действовавшими путем обмана, которых он называл хитрыми людьми; б) получение дарений и пожалований крупными феодалами, титулованной знатью и, наконец, в) захват земли «разбойниками». Под последней категорией подразумевались главным образом богатые купцы и купеческие компании, [14] или пираты, которые вели крупную заморскую торговлю. Они обладали большими, средствами, многими землями, мастерскими, верфями, но правительство объявило их вне закона, именовало разбойниками, а покорить их не имело сил.
Помещик и крестьянин. С картины XVIII в.
Среди собственников частных земель нередко встречались и мелкопоместные. Их земли, как и крестьянские держания, стали объектом поглощения со стороны богатых землевладельцев. Китайские исторические источники редко упоминают о размерах землевладений частных собственников. Судить об этом можно по косвенным данным, например по рассказам о родовых наследственных владениях, куда удалялись ученые и опальные сановники, изгнанные из столицы или навлекшие на себя гнев императорского двора. Об этом свидетельствуют также сведения о количестве уплачиваемых налогов. Случалось, что одна семья платила налог с половины земель целого уезда, да еще в плодородном районе. Все это свидетельствует [15] о концентрации земли в руках богатых собственников за счет мелких владельцев.
Пожалования и дарения крупных площадей земли, которые осуществлялись в XVI—XVII вв. от лица императора, были так многочисленны, что иногда становилось невозможным подыскать во всей провинции столько пахотной земли, сколько ее пожаловали. То, что многие из жалуемых земель вовсе не числились казенными, а принадлежали частным лицам, не смущало ни дарителей, ни одариваемых. В истории минской династии по этому поводу отмечено, что «... князья, императорские родственники по женской линии, придворные евнухи захватывают казенные и частные земли, а сами обращаются к властям и доносят, что ее захватили частные лица из народа». На севере страны их жадных рук не могли избежать ни пахотные поля, ни луга и пастбища, ни озера, леса и горы; даже города часто причислялись к их владениям. При этом они разоряли крестьянские общины и средних и мелких помещиков, лишенных возможности им сопротивляться. Если же это сопротивление возникало хотя бы в самой слабой форме, то на непокорных сыпались репрессии. Люди умирали под палками или в далекой ссылке, заживо гнили в тюрьмах.