Сбежав с пригорка на съезд, ведущий к причалу, я пошел шагом. (Все-таки в горле першило). Еще была видна крыша нашего старого дома. По углам ржавые листы поднялись и приветственно хлопали мне вслед на свежем весеннем ветру. Хлопали и гремели.
* * *
Учитывая уникальные «солнечные обстоятельства» — сверхвысокий уровень активности и полное солнечное затмение в районе Заполярья, мы готовились к чукотской экспедиции чрезвычайно кропотливо. Для меня этот процесс был особенно напряженным: вся ответственность за проведение экспериментов и наблюдений легла на мои плечи. Однако я и сам возлагал на них большие надежды (и, как оказалось, не напрасно: осенний научный семинар рекомендовал мою кандидатскую диссертацию к защите как докторскую).
Этими жалкими доводами я пытаюсь объяснить себе, почему не оставил своего полевого адреса никому из родичей. Видимо, хотел начисто отвлечься от «мирских» забот.
Рабочий журнал так описывает наш десант на берега Ледовитого океана: «Прилетели в долину Куе-Квунь. Выгрузили из Ми-8, смонтировали, подготовили, отъюстировали спектральное оборудование, портативный оптический телескоп, аппаратуру, приборы для проведения запланированных работ».
Несмотря на некоторые преимущества такого стиля, я хочу привести четыре выписки из своего личного дневника, те, что связаны, на мой взгляд, с основной темой повествования. Узко специальные подробности и хронологию опускаю.
1. «Живем в старых приисковых балках в долине реки Куе-Квунь, где, по свидетельству вертолетчиков, лет 20 назад стоял лагерь Олега Куваева; окружены со всех сторон низкими саркофагоподобными сопками. В переводе с чукотского название отвечает ландшафту: „Долина Смерти“. К счастью, среди нас нет суеверных.
Круглые сутки жестокое солнце катается над сопками. Днем жара в тундре достигает тридцати пяти градусов. Ягель под ногами трещит, пылит, как „дедушкин табак“. Сегодня приемник ласковым женским голосом сообщил нам, что „небывалые зной и сушь стоят по всей стране“. (Наконец-то наша фамильная гнилушка просохнет.)
На полуночном терракотовом солнце пятна различаются невооруженным глазом: три черных точки влево от центра, как три дырки в мишени. И каждый день мы нацеливаем на них свои приборы. Но не мы, а они нас обстреливают с колоссальной энергией.
Вспомнилось: „Слепому гневу солнечной короны подвластны наши ливни и ветра. А к ливню ломит кости у вороны, и оттого орет она с утра…“
В обед читал ребятам как доказательство, насколько интуиция поэтов глубже проникает в суть вещей, чем разум физиков. Это вам не „влияние солнечной активности на условия радиосвязи на дальних трассах полярных районов“. Молодые физики оскорбились.