— По-пля-ши! — сказали они хором. Хорошо получилось, лучше, чем на сцене.
Вышла бабушка. Ахнула:
— Батюшки, Илюша, ты почему без фуражки?
— А я так, закаляюсь. Тепло же.
— Да уж, конечно. Куда как тепло! Холодища-то какая! А ночью мороз обещали. Так не смей ходить — живо менингит подхватишь. Подожди, сейчас я тебе Женечкину старенькую найду. Добежишь, чай, как-нибудь? Ты, Женя, не отпускай его.
Она ушла в чулан.
— Может, я так? — спросил Илюша тихо.
— Жди бабушку, — приказал Женька, прислоняясь к двери.
Илюша присел на сундук. Замолчали. Прислушались. В комнате говорили, кажется, про них.
— Собираются в школу сообщить, — сказала мать.
— Голубцы! — сказал отец, тихонько стукнув по столу кулаком. Зазвенела посуда. — Здесь они?
— Илюша только что ушел, а Женя…
Илюша с Женькой переглянулись — началось.
— Ах, он стервец! Я ему покажу кузькину мать! — голос у него был обмякший и звучал глухо, как из бочки.
— Да ладно тебе, отец! Может, еще все обойдется?
— А ты не ладь! Чего заладила? Сын он мне или не сын? Я в нем души не чаю! Хочу, чтобы он человеком стал. Все для него делаю, чтоб он только учился. Тут шагу ступить негде, а пащенок этот днюет у нас и ночует… А я терплю — лишь бы хорошо учился…
Илюша растерянно смотрел на Женьку. Неужели это о нем, об Илюше? Не может быть! Ему здесь всегда так рады. А в прошлом году ноги оттирали гусиным салом, когда на коньках обморозились.
Мама оттирала Женьку, баба Эма — Илюшу, а папа испугался больше всех: он бегал и хватал их обоих за ноги. А потом надавал обоим по шее. Рука у него тяжелая и голова дергалась, но было не больно и даже приятно.
Илюша медленно встал. Женька втиснулся в дверь и смотрел на него, как на автомобиль, который вот-вот наедет, но выпускать не хотел. Он выполнял приказ.
— Тише-тише! — шептала мать. — Сейчас я посмотрю…
— Нет, не тише! — загремел отец. — В собственном доме ни слова сказать, ни шагу ступить! А я вот скажу! Пускай жиденок ходит, но чтоб делом занимались, а не…
Илюша бросился к двери, оттолкнул Женьку, не глядя на него. Тот отшатнулся. Илюша бежал по кишке коридора, более темной, чем всегда, потом по каменной лестнице в темноте, по тупым остриям ступеней, упал было на площадке, но подхватился и вылетел на улицу… Не знал куда бежать, но следом уже гремел по лестнице Женька, поэтому бежать почему-то надо было не домой, а совсем в другую сторону, поэтому он побежал по центральной улице, совершенно безлюдной. Следом молча бежал Женька, и убежать от него было невозможно: он был здоровенный и бегал здорово.
Илюша метнулся в темный двор, что за парикмахерской, и в кромешной темноте по замерзшим колдобинам пробежал в глубь двора к сараям. Встал за деревянную лестницу, тяжело дыша. Во двор забежал Женька, остановился посередине и стал прислушиваться. Его силуэт смутно виднелся на фоне дома.