– Мы одни, Зуки. Не прячься от меня.
Ее губы скривились в жесткой усмешке.
– Я зря надела это платье.
– Оно испытывает нашу силу воли и терпение, красавица. Но мы продолжим, – шутливо ответил он, но она заметила, как он с силой сжал зубы. Рамон ерзал на месте всякий раз, когда смотрел на ее грудь.
Ближе к концу ужина она решительно отложила в сторону нож и вилку.
– Либо мое платье беспокоит тебя сильнее, чем ты хочешь признать, либо с тобой творится что-то неладное. Это как-то связано с погромом, который ты устроил в студии? – смело спросила она.
Он сильнее напрягся и ответил не сразу. Она уже решила, что он ее проигнорирует, но потом он пожал плечами:
– Я творческий человек. Время от времени у меня бывают приступы ярости, если что-то не получается.
– Когда тебя оставляет муза?
Он поморщился, оглядел ее тело и отвернулся:
– Я предпочитаю называть это разочарованием.
– И как долго оно продолжается? – спросила она и мысленно пнула себя.
– Я написал последнюю картину восемь месяцев назад. Моя последняя скульптура была сделана еще раньше.
Зуки перестала жевать. Неужели на Рамона так повлияло расставание со Светланой, что он перестал творить? Она посмотрела, как он пьет красное вино, и у нее сдавило грудь.
– Почему твои родители решили назвать тебя Зуки? – спросил он.
Она посмотрела на него, немного испугавшись неожиданного вопроса. Но, радуясь возможности сменить тему, она улыбнулась:
– Меня так назвала моя мама. Это было имя ее любимой учительницы. Еще в детстве она решила, что так назовет свою дочь.
– И твой отец не возражал? – произнес Рамон.
Настроение Зуки сразу испортилось. Она отвела взгляд в сторону, скрывая гнев и обиду, которая терзала ее всякий раз, когда она думала об отце, игнорирующем ее существование.
– Я не имела чести встретиться с моим отцом первые пятнадцать лет моей жизни. Он сбежал от моей матери, проведя с ней всего одну ночь, – сказала Зуки. – Когда она узнала о беременности, выяснилось, что он лгал ей о своем семейном положении. И я ему была не нужна.
Рамон смотрел на нее почти в ярости.
– И ты не искала его все эти годы?
– Последние десять лет нет. Я пыталась его найти, когда мне было шестнадцать. Однажды я прогуляла школу и поехала к нему в офис. Возможно, это было не лучшее место для выяснения отношений. Во всяком случае, он не хотел меня знать. Он ясно дал мне это понять. Поэтому я решила больше к этому не возвращаться.
– Неужели ничего нельзя было изменить?
– Не знаю. Но он в курсе, где я живу. Однако он меня не искал.
Выражение лица Рамона стало мрачным и серьезным, он в ярости поджал губы.