И теперь все изменилось.
– Я не об этом собирался сказать. Следующие двенадцать месяцев… Они станут очень напряженными… Меня часто не будет во дворце.
Сабрина подняла голову. Гордость помогла ей сохранять хладнокровие.
– Я не ребенок, Себастьян, поэтому успокойся. Меня не надо развлекать. – «Меня просто надо любить!» – Не надо держать меня за руку, – продолжала она, не обращая внимания на боль в груди. – И я не собираюсь вешаться тебе на шею, – пообещала она, сумев привнести нотку веселья в свой голос. – Я не буду ни о чем тебя просить.
Она сказала то, что он хотел услышать, и удостоилась от него одобрительного взгляда за свои усилия.
Себастьян понимал, что должен испытать облегчение. Но вместо этого он чувствовал себя не в своей тарелке, выслушивая перечень того, о чем Сабрина обещала его не просить. Он знал, что не должен злиться, но ничего не мог с собой поделать.
– А если мне потребуется твоя поддержка? – спросил он, удивляя ее.
Ее глаза сверкнули, когда она увидела, как он наклоняется к ней и накрывает своей большой ладонью ее пальцы. Вскоре он убрал руку, но Сабрину уже накрыло волной желания и вожделения, которое пронзило ее, словно лезвие ножа. Она затаила дыхание.
– На мгновение я решила, что тебе в самом деле нужна родственная душа.
Он ответил ей загадочной полуулыбкой, словно бы не замечая, как Сабрина покраснела.
– Я наблюдал за твоими родителями, – сказал он. – Они хорошо ладят между собой.
Сабрина кивнула.
– Да, но это совсем другое. Они…
– Любят друг друга.
Ее гнев спровоцировало не его утверждение, а эта покровительственная полуулыбка.
– Но, если отбросить эмоции…
Внезапно Сабрина пришла в ярость и начала говорить импульсивно:
– Насколько я понимаю, настоящий брак основан на эмоциях. – Она обнаружила, что можно одновременно кого-то любить и желать швырнуть в него чем-нибудь. – Наш брак для тебя слишком эмоциональный? Извини, что у меня нет такого самоконтроля, как у тебя.
Матрас прогнулся, когда Сабрина решительно отодвинулась от Себастьяна. Он поднялся на ноги, и, разведя руки в умиротворяющем жесте, посмотрел на нее сверху вниз.
– Мне очень жаль, если я разрушил твою мечту холодным реализмом, но мы должны быть прагматиками. Дворцовая жизнь… Наш брак… Могу ли я говорить о нем, не боясь, что ты чем-нибудь швырнешь в меня? Нам будет проще, если мы не станем сразу же формировать два враждующих лагеря, а постараемся стать одной командой.
Его логика была безупречной, а ситуация – удручающей.
Сабрина подняла брови, потом уставилась на свои перламутровые, безупречно отполированные ногти на ногах.