- Когда тебя не было, сюда приезжали казаки. Спрашивали где ты. Я сказала, что уехал в Ревель, на рынок.
- Они говорили, что вернуться?
- Нет, но ты же знаешь, что раз или два в месяц они к нам наведываются. Думаешь, они что-то подозревают?
- Если бы подозревали, то устроили бы секрет, или просто забрали бы нас для дознания. Скорее всего, они пытаются пошире забросить сеть, может какая рыбешка попадется. Эти русские глупы, так что не беспокойся.
- И все же ты останься здесь на неделю-две, чтобы не вызывать подозрений. Ведь если тебя поймают, нас всех вышлют, - с тревогой сказала жена.
- Нас и так отсюда выживают, неужели ты не видишь.
- Вижу, но если ты будешь осторожнее, то больше поможешь нашему делу.
- Не беспокойся. Дитрих сказал, чтобы мы пока сидели тихо, до следующего дела. Так что когда казаки нагрянут в следующий раз, я буду здесь. А теперь пойдем спать, я весь день через лес шел.
В этот же вечер в Ревеле, на неприметной мансарде трехэтажного дома, двое молодых людей готовили бомбы. Оба являлись студентами Дерптского университета, отчисленными за распространение националистических настроений среди немецких студентов*. Бомбы эти представляли собой жестяные банки, начиненные порохом и свинцовыми пулями, вперемешку с гвоздями. Эта самодельная взрывчатка часто использовалась местными инсургентами. Ее легко было приготовить, спрятать и переносить, а в узких улочках она обладала большой разрушительной силой. На столе, за которым работали неудавшиеся студенты, уже стояло два десятка банок с прикрепленными фитилями.
- Еще пять- шесть банок и порох закончится, - сказал Мартин, молодой, прыщавый блондин, с серыми, блеклыми глазами.
- Ничего, - ответил его приятель, которого звали Вили, - для дела этого хватит с лихвой.
- Да уж, - ответил Мартин, тут главное внезапность. А для этого и десятка бомб достаточно.
В этот момент в дверь постучали особым стуком, означавшим, что за дверью свои. Тем не менее, Мартин схватил лежащий на столе револьвер и, подойдя к двери, спросил:
- Кто там?
- Это я, Феликс. Открой.
Вошедший был сухощавый мужчина, лет сорока, в сером пальто и с надвинутым на глаза картузом.
- Ну как, все готово? - спросил он.
- Уже заканчиваем. Твоя часть уже упакована в чемодан. Можешь забирать.
- Хорошо. Вы тут поскорее заканчивайте. Завтра выступаем в восемь. План помните?
- Помним, будем на месте как договаривались.
- Молодцы. Ну, раз вы готовы, я пойду. Мне еще чемодан завести надо, а скоро комендантский час.
- Тогда до завтра, - сказал Мартин, пожимая гостю руку на прощанье.